Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми

Стоит ли говорить, что так не случилось. Во-первых, парламент на самом деле не одобрил обещанных Грейлингом и Кэмероном поправок. Когда Высокий суд был призван истолковать новый законопроект (42), он подтвердил: его формулировка не означает, что, цитируя слова премьер-министра, «можно делать все, что угодно, пока эти действия не являются чрезвычайно непропорциональными». Напротив, законодательство в его истинном понимании до сих пор требовало, чтобы суды применяли все тот же критерий «обоснованности» при оценке уровня примененной силы. По сути, предложенный Грейлингом закон был лишь бессмысленным заявлением о том, что «чрезвычайно непропорциональная» сила не может быть обоснованной, в то время как просто «непропорциональная» сила может считаться в некоторых обстоятельствах обоснованной, однако может и не считаться (43).

Если у вас возникли трудности с пониманием смысла последнего абзаца, то вы в этом не одиноки. Данный вопрос был поднят в результате иска, поданного семьей грабителя, получившего повреждения головного мозга после того, как был схвачен домовладельцем. Королевская прокурорская служба решила не предъявлять обвинения домовладельцу на том основании, что, по их мнению, закон Грейлинга допускает применение любой силы, кроме чрезвычайно непропорциональной. Семья оспорила решение не возбуждать уголовное дело и заявила, что закон Грейлинга, разрешающий свободное применение непропорциональной силы, не совместим с правом на жизнь, гарантированным статьей 2 Европейской конвенции по правам человека. Высокий суд постановил, что Королевская прокурорская служба неверно истолковала закон Грейлинга. Применение «непропорциональной силы» во всех делах о домовладельцах в итоге не было официально разрешено (о чем министры и сообщили общественности), а единственное, чего добилось новое законодательство, так это признания того, что «чрезвычайно непропорциональная сила» по определению не может быть обоснованной, просто «непропорциональная сила» может в некоторых случаях теоретически быть рассмотрена обоснованной, однако, скорее всего, таковой признана не будет, и при всем при этом сохраняется главный критерий обоснованности силы с учетом обстоятельств (44). Как заявил Высокий суд: «Главная мысль была и остается ясна: домовладелец может прибегнуть к этой защите только при условии, что степень примененной им силы была обоснованной с учетом обстоятельств, какими он их воспринимал» (45).

Примечательно, что адвокатом в Высоком суде, отстаивающим более узкую интерпретацию закона Грейлинга, был королевский адвокат[15] по поручению министра юстиции (к тому времени уже не Криса Грейлинга) – очевидно, по той причине, что если бы мистер Грейлинг добился заявленной им задачи и дал карт-бланш на применение силы против грабителей, за исключением «чрезвычайно непропорциональной», его закон оказался бы в противоречии со статьей 2 Европейской конвенции по правам человека.

СУДЬИ СТАЛИ ЗРИТЕЛЯМИ СПЕКТАКЛЯ, В КОТОРОМ ГОСУДАРСТВО ПЫТАЛОСЬ УБЕДИТЬ СУД, ЧТО ПРАВИЛЬНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ЗАКОНА БЫЛА ПОЛНОЙ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬЮ НЕОДНОКРАТНО ОБЕЩАННОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ ВЕРСИИ.

Были и другие расхождения между обещаниями мистера Грейлинга и тем, как все вышло на самом деле. Газета Daily Mail встала на уши, когда после вступления в силу законодательных изменений узнала о следующих особенностях.

Официальные разъяснения, разосланные судьям, прокурорам и полиции, гласили:

• Домовладельцы не могут полагаться на защиту в суде, если обнаружат злоумышленника в своем саду или будут преследовать его на улице – борьба должна происходить в помещении.

• Владельцы магазинов могут избежать ответственности за непропорциональное насилие в отношении грабителей, если они живут над своим магазином и только если эти две части здания соединены между собой.

• Продавцы и покупатели не могут быть вовлечены в насилие, если только в магазине не проживают их близкие.

• Домовладельцы не могут апеллировать к этой защите, если они пытались защитить только свою собственность, а не себя или свою семью.

В этом документе признается: «Данное положение не предоставляет домовладельцам свободы действий в применении непропорциональной силы каждый раз, когда они сталкиваются с лицом, незаконно проникшим на территорию их собственности» (46).

Сильнее осязаемого разочарования из-за ограничения круга лиц, которые могут быть «вовлечены в насилие», может быть неприязнь, вызываемая тем неодобрением, с которым употребляется слово «признается», открывающее тот факт, что домовладельцы «лишены свободы действий в применении непропорциональной силы в каждом случае, когда они сталкиваются со взломщиком».

И это мрачное огорчение из-за попытки ограничить то, как и когда мы можем наносить кровавые, смертельные травмы нашим согражданам, должна вызывать у нас беспокойство.