Иллюзия жизни

– За такую информацию, Витюшка, тебя можно расцеловать, – подпустил лести Слава.

– Я не голубой, чтобы с мужиками лобзаться. Рассказываю только слухи. Может, они пустые.

– На пустом месте слух не рождается…

К крыльцу подошли копатели огорода. Одному из них было лет семнадцать, другому – под тридцать. Старший виноватым голосом проговорил:

– Вить, бензин кончился. Подзаправь нас маленько.

Синяков нахмурился:

– Вы не свалитесь с ног? Вторую бутылку уже допиваете.

– Рождённые пить не пить не могут, – с претензией на юмор сказал младший.

– Устами юноши глаголит истина! – подхватил старший. – Не боись, Вить, не захвораем. К вечеру, как обещали, огородик вспашем.

– Ну, наливайте по стаканчику, – разрешил Синяков.

Глава XIII

Софию Михайловну Царькову Бирюков узнал сразу, едва она переступила порог кабинета, хотя воочию видел ее впервые. Узнал по цветной фотографии, висевшей в комнате дома, забитого книжными упаковками, на улице Кедровой. Вместо белой блузки с загнутыми широкими обшлагами в этот раз на Царьковой был синий брючный костюм, а дамские украшения, как и на фото, прежние: тройная нитка жемчуга на кисти левой руки, бирюзовый перстенек на безымянном пальце и перламутровые серьги-подвески. Моложавое лицо по-прежнему казалось задумчивым, с оттенком сильной усталости. Густые каштановые волосы, скрепленные у макушки широкой заколкой, спускались ниже плеч за спину.

– Извините за растрепанный вид, – усаживаясь на предложенный Бирюковым стул, сказала Царькова. – Я только что с самолета, всю ночь не спала.

– Золовкина встретила вас в аэропорту? – спросил Антон.

– Да, она сейчас в машине. Ждет, не арестуете ли меня.

Бирюков улыбнулся:

– За что арестовывать, София Михайловна?

– Яна дорогой рассказала, какая трагедия произошла с Георгием. Страшно подумать…

– А вы здесь при чем?

– Наверное, есть что-то против меня, если так срочно пригласили на допрос.

Бирюков поднялся из-за стола и пересел к приставному столику напротив посетительницы. Встретившись взглядом с ее печальными глазами, успокаивающе заговорил:

– София Михайловна, давайте сразу условимся, что никакой это не допрос. Пригласил я вас для беседы. Случилось серьезное преступление. Без вашей помощи трудно разораться в причине убийства Георгия Васильевича. Мы ведь не знаем ни характера погибшего, ни его окружения. Без этого невозможно понять, что явилось поводом к убийству.

– Разве не бывает убийств без повода? – тихо спросила Царькова.

– Бывают убийства по неосторожности, но здесь не тот случай. Здесь убийство квалифицируется, как умышленное с попыткой ликвидировать следы преступления. Нам необходимо установить, какая причина побудила убийц на такую жестокость.

– Много их было, этих… убийц?

– Свидетели говорят, что двое.

– На Георгия хватило бы и одного. Он драться не умел.

– Расскажите о нем подробнее.

Царькова тяжело вздохнула:

– Не знаю, с чего лучше начать…

– Начинайте с чего хотите. Кстати, не будете возражать, если запишу нашу беседу на магнитофон?

– Записывайте. Я не собираюсь лгать.

Бирюков щелкнул кнопкой портативного магнитофона. София Михайловна, глянув на пришедшую в движение кассету, спросила шепотом:

– Можно говорить?

– Да, пожалуйста.

– Горько ворошить прошлое, однако постараюсь основное вспомнить…

Вспоминать Царькова начала сбивчиво, но быстро взяла себя в руки и заговорила спокойно, рассудительно.

…Познакомилась она с Георгием на литературной викторине во дворце культуры железнодорожников, куда почти силой ее затащила Яна Ураевская, ставшая после замужества Золовкиной. Они тогда учились в торговом институте, вдвоем жили в одной общежитской комнате и были подругами, что называется, не разлей водой. Викторину организовали студенты НИИЖТа. Среди них был симпатичный весельчак и поэт, как его представил ведущий, Георгий Поносов, с ударением в фамилии на первом слоге. Сама Царькова постеснялась подойти к понравившемуся парню, однако бойкая Яна обставила дело так, что тот сам подошел к Соне. Завязался непринужденный разговор. Узнав фамилию новой знакомой, Георгий восторженно всплеснул руками: «Софочка, вы – мечта поэта! Сделайте меня тоже Царьковым». Стоявшая рядом Яна категорично заявила: «Только через ЗАГС! Девушки с царской фамилией на улице не валяются». Шутливо начатый разговор оказался увертюрой к прочной дружбе. Через полгода, как только Соня закончила институт, они с Георгием поженились, и он осуществил «мечту поэта» – стал Царьковым. По настоянию свекрови Соня взяла направление на работу в райцентр и стала жить у родителей мужа на улице Кедровой. Работала экономистом в райпо, после устроилась в стремительно богатевший Агропромбанк.