Иллюзорный мир

– Увы… Я не чувствую. Возможно, если бы у меня была её личная вещь или что-то, что имеет частицу её силы, я бы смог увидеть события, что тут произошли.

– Не спеши с выводами… У нас уже есть то, что пропитано буквально полностью её энергетикой.

– И что же это?

Лион ушёл и через пару минут вернулся с 20-литровым кувшином сока Виномса.

Зачерпнув целую до краёв кружку, Лион залпом её осушил.

– Это шедевр. Рула всю душу вкладывает в своё ремесло. Каждый плод Виномса был раздавлен ею или под её наблюдением…

– Что ж, попробую. Может быть, из этого что-то и получится.

Пити осушил стакан.

– Ух… Забористая штука.

– Оценил? Замечательные ощущения, да? А какой букет вкуса… мм… изумительно.

Лион притащил ковёр, чтобы не сидеть на холодном камне. Товарищи сели спина к спине, попивая сок.

– Я по-прежнему не чувствую, Лион.

– Пробуй ещё. Это кровь этого места. Ты должен быть одной из капель в море – быть его частью…

Кружка за кружкой пропадали из кувшина, перетекая в тела героев. Пити уже не мог ровно сидеть, и то, что они сидели к друг другу спинами, теперь имело практическое предназначение – опора, предотвращающая падение и принятие лежачего положения.

– Дружище, чувствуешь появляющуюся нить второго голоса в голове. Уставшего голоса, требующего свободы?

– Нет…

– Странно, а мой мне подкинул идею для размышлений. И он мне говорит – «Мы всю жизнь следуем заданным целям, но лишь единицы из всего общества могут сказать без задних мыслей, что они счастливы и являются тем, кем хотели. Ты видел подростков с разукрашенными волосами, пирсингом в ушах, в ярких одеждах, толпящихся по вечерам на улицах? Так вот, они поймали эту нить, и они за неё держатся, и смысл не в уродовании своего внешнего вида, а в том, что, одеваясь, как ты хочешь, выглядя, как ты хочешь, слушая музыку, которую именно ты хочешь, занимаясь умственной деятельностью, делясь своими мыслями и чувствами с остальными, ты – это ты, а не кто-то другой. Ты принадлежишь самому себе, живёшь чувствами, и твои нервы находятся в комфортном для тебя состоянии. Ты не тратишь силы и нервы на то, что тебе не надо, и ты не испытываешь чувства давки, чувства никчёмности.» Я с мыслями человечка у себя в голове согласен и искренне завидую свободе тех, кто живёт так как он советует – свободно. Моё же сознание огрубело и плевать, что у нас одна голова на двоих… Не удивлюсь, что скоро я встану в один ряд со статуями-стражниками на пути сюда.

– Я думал, ты вообще не способен на глубокие рассуждения. Ты же вроде хладнокровный. Ха-ха-ха.

– Не как не связанные между собой факты, и я не хладнокровный, а имею гибридный, адаптивный под окружающую среду организм.

– Ха-ха-ха… Хорошо, как скажешь…

– Ты так и не ответил. Ты чувствуешь нить?..

– Нет. Я чувствую только твою потную спину. Ха-ха-ха. Странно, что ты вообще потеешь.

– Ты должен прочувствовать эту нить. Встань потанцуй. Можешь спеть – раскрепостись. Почувствуй эмоции. Лион встал и с разбегу прыгнул на стол, сломав его на две половины.

– Ты что творишь? Ха-ха-ха.

– Всё в порядке… «Не-е-е переживай», – с трудом произнёс Лион, поднимаясь на ноги.

– Ты бы никогда не сделал так, как я сделал сейчас в обычной жизни.

– В обычной жизни я бы никогда не сидел в комнате, измазанной кровью, зная, что перед этим в ней было полно трупов, которые мне же пришлось перенести в соседнюю комнату.

– Нюня.

– Что?

– Ты нюня – нытик. Нытик, а не герой. Слабак – ф-у-у-у!..