Илония

Внезапно Иллар ощутил, что соскучился по своему странному деду и невероятно красивой бабушке. Для него король Корн уже давно перестал быть смешным Лошадником, над которым смеялись при дворе короля Альтама, а превратился в близкого человека. Способного понять его чувства, пожертвовать собой ради него и пойти на обман всей страны, чтобы дать ему возможность увидеть мать. Смущенный таким возникшим чувством, Иллар рассердился сам на себя. Он не собирался любить в этой стране кого-либо, кроме своей матери, особенно родителей ненавистного ему человека. Жестокого, беспощадного, ужасного принца Интара, оскорбившего его мать и наводящего страх на всех обитателей королевства. Того, упоминание о котором наводит страх на бедных слуг… Иллар распалял себя все больше и больше, припоминая все случаи, что ему приходилось слушать о своем отце. И как исчезали люди, посмевшие перечить ему, и как собственноручно расправлялся он с разбойниками, и как пугал и шантажировал купцов и как вмиг присмирел от одного упоминания его имени бедный плотник.

Иллар не вышел встречать со всеми короля с королевой и, сказавшись больным, вечером не исполнял своих обязанностей. Он попросил Латина заменить его и остался в постели.

Латин вернулся только поздней ночью. Иллар притворился, что спит, и Латин не стал его трогать. Возбужденный он еще долго ворочался в постели, пока не уснул.

Утром Иллар постарался поскорее выскользнуть, чтобы Латин не смог ему ничего рассказать и отправился искать укромный уголок, чтобы не попадаться никому на глаза до вечера. У него была книга из библиотеки, и он залез в одну из широких бойниц замковой стены. Там он и просидел, читая, до вечера.

Потом все-таки спустился в комнаты матери. Не всегда же ему прятаться от деда.

Корн заметил его сразу, как только тот внес в обеденный зал, где уже было, как обычно, полно народа и слуг, канделябр со свечами. Иллар рассердился на себя, за то, что непроизвольно взглянул на короля, когда вошел в столовую, а еще больше на Корна, когда увидал на его лице следы явного облегчения.

Иллар прошел на свое обычное место и после обеда, опять, как обычно направился в комнаты леди Лайны. И тут случайно на его пути вырос король Корн. Почти не глядя на него, он скинул с плеча короткий плащ и неожиданно бросил его Иллару.

– Паж, отнеси мой плащ в мои покои и подожди меня, я должен дать тебе еще одно поручение.

Иллару ничего не оставалось, как поклониться и пойти искать королевские покои. Он понятия не имел, где они находятся. Пришлось заговорить с одним из стражников, выслушать его нотацию о своей собственной бестолковости и опять же слишком высокий рост для пажа и, наконец, в сердцах кинуть плащ на кресло в комнате короля.

Когда Корн с Алаиной вошли в комнату, он стоял у окна и встретил их таким холодным и сердитым взглядом, что Корн, спешивший к нему, осекся на полуслове и как-то сник, а Алаина наоборот подошла и обняла его:

– Можете играть в свои игры сколько хотите, но ты мог внук и я имею права обнять тебя, пока никто не видит.

Но в данный момент обнимать Иллара было равносильно тому, что обнимаешь каменную статую. Алаина это сразу поняла и, вздохнув, отошла.

– Спасибо, что хоть цел, - придя в себя, произнес сердито Корн, - а то Варгона нет, а спросить невестку о новом паже - мне как-то не пристало. Мог бы подумать об этом, внук, если хочешь, чтобы тайна твоя сохранилась. Если бы ты не появился на обеде, я не удержался бы и спросил.

– А твой отец, - вставила язвительно Алаина, - уже собирался спросить твоего деда, почему его родители не могут спокойно усидеть на месте, словно у них в одном месте иголки.

– Извините, я не подумал, - холодно произнес Иллар.

– Не подумал, - фыркнул Корн и, подойдя вплотную к внуку, спросил его в упор, - почему ты скрылся от нас? Если бы мы хотели нарушить свое слово, то не стали бы ждать столько времени.

Мелькнувшее в глазах мальчика растерянное смущение, сказало Корну и Алаине о многом. Корн вздохнул.

– Ступай. Завтра Совет, а потом мы вернемся в Варнийку. Больше мы не будем смущать тебя.

Иллар нашел в себе силы степенно покинуть комнату и на прощанье даже церемонно поклонится. Но потом слезы чуть не брызнули у него из глаз. Он прошмыгнул мимо гвардейцев, стоящих у комнаты короля и королевы и торопливо бросился в свою комнатушку. Он и не вспомнил, что уже пошли вторые сутки, как он ничего не брал в рот. Когда пришел Латин, он уже не слышал. И к счастью, Латин не заметил, что подушка у его товарища местами намокла.