ИльРиса. Подарок Богов

— Верер, — как завороженная лиария продолжала смотреть на меня, даже не мигая. — Неужели это наша внучка, Верер? Неужели это правда?

— Далиша, — прошептала я, услышав знакомое имя. — Она вас называла просто мамой, я была не уверена, что запомнила верно. А вот ваше имя, — обернулась к деду, — ваше имя врезалось мне в память. Еще ведь есть дядя Каэль и тетя Лестиция. Так ведь?

— Это общедоступная информация, — настороженно ответил лиар. — Ты могла узнать откуда угодно, — лиар снова перешел на ты, выдавая этим свое волнение, которое тщетно старался скрыть.

— Простите, но мне не нужно, да и не хочется ни в чем вас убеждать. Как видите, я не искала встречи, не пыталась вас найти, хотя мама этого бы и хотела. Но после знакомства с отцом я решила больше не рисковать.

— Эйлирис знает о тебе? — вскинулся дедушка.

— Он не поверил. А я не стала ничего доказывать. У него такой взрослый сын. Неужели папа был не верен маме? Его сын старше меня… намного.

— Как это? — удивился лиар. — Сколько тебе лет?

— Двадцать три, — не вижу смысла скрывать.

В этот момент экипаж остановился. Посерьезневший, хотя куда уж больше, лиар первым выбрался из экипажа. Теперь первой он помог спуститься мне, после жене. Лиар замер, разглядывая меня снова довольно дотошно и пристально. Быстро мне стало неуютно под этим взглядом. Поежилась. Повела плечами.

— Идемте, — наконец предложил он.

В большом доме с роскошной обстановкой нас встретил немолодой седовласый арис в сером костюме, подобном тому, что был на кучере, разве что с отделкой, делающей костюм чуть богаче. Он склонился перед хозяевами, осведомился, чего они желают, подготовить ли комнату для гостьи и какие вообще пожелания у благородных лиаров. Дед просто отмахнулся. Сообщил, что мы будем в кабинете и велел нас не беспокоить.

Кабинет притаился неподалеку. Быстрым шагом мы достигли нужной двери за короткое время. Кроме рабочего стола в помещении находился широкий диван и два кресла у камина.

Лиария расположилась на одном кресле, я осторожно примостилась на другое, а вот лиар остался стоять.

— Ты не можешь быть дочерью Эйлириса, — было первое, что он сказал.

Сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Все, я готова к разговору. В конце концов, что я теряю? Если вдруг посыпятся оскорбления — просто встану и уйду. Не станут же меня тут держать насильно!

— Почему вы так говорите?

— Айсира исчезла пятьдесят два года назад. Тебе двадцать три. Ты знакома с арифметикой, девочка? — выгнул брось мужчина.

Встала, не в силах успокоить волнение. Пятьдесят два года… тут прошло пятьдесят два года. Вот почему, возможно, отец так отреагировал. Значит он все же не изменял маме, а мой брат не бастард. Закрыла лицо руками. Господи, как же стыдно!

— На Земле, — справившись с собой, я подняла глаза на деда, — прошло двадцать три с половиной года. Мама была беременна, когда оказалась там. Она узнала практически сразу, только это помогло ей продержаться почти восемь лет при полном отсутствии циани, — поведала я.

— Бедная моя девочка! — всхлипнула бабушка, закрывая лицо руками. — Бедная моя малышка.

— Она не могла столько прожить без циани, — не очень уверенно возразил дед. — Это просто невозможно.

— Однако как-то она все же сумела, — я села обратно на кресло. — Я расскажу вам все, что знаю сама, но это немного. Видите ли, когда мамы не стало, я была совсем еще ребенком, ее рассказы о чудесном волшебном мире — все они были такими живыми и объемными… Но потом последовали долгие годы взросления, когда все, что слышала в детстве не сходилось с реальностью. Я перестала верить, нашла другое объяснение всему. Мама говорила со мной только на рашииском, лишь поэтому я его знаю, — сумбурно начала я, стараясь подобрать нужные слова. — Маму выбросило в небольшом поселении. Ей повезло, ее нашла хорошая женщина, теть Марина. После именно она меня вырастила, если бы не она, даже не уверена, что родилась бы. Мама ведь не хотела жить, она страдала. Страдала от осознания потери, от жажды циани, вы и сами должны понимать… — я вздохнула. — Мне было семь, когда мама надела мне свой браслет. До того она не расставалась с ним ни на минуту. После этого она стала угасать. Ничего не помогало, она больше просто не хотела бороться, не хотела жить.

Слезы все же полились по моим щекам. Чистые слезы скорби, слезы отчаяния от осознания потери. Пусть и прошло много времени, а рана не затянулась до конца.

— Девочка моя, — бабушка вдруг подошла и потянув меня на себя, сжала в объятиях. — Девочка моя.

Глава 25.

— Я не могу остаться у вас и не настаивайте! У меня уже есть дом, и я собираюсь вернуться в него.

— Дом на окраине глухой деревни? — нервно рассмеялся дедушка. — Ты — наша внучка и мы несем за тебя ответственность!

— Я взрослая лиария, — возразила я. — И не нуждаюсь в опекунах.

— Позволь нам эту малость, — пошла на хитрость бабушка. — Ты — все, что осталось от нашей дочери, ты наша единственная внучка, позволь же узнать тебя получше, позаботиться о тебе, подарить тебе ту жизнь, какой ты достойна, — мягко уговаривала она.