Имею топор — готов путешествовать

Между ударами моего сердца успевала пройти вечность. Они показались мне бесконечно долгими, будто вместо крови у меня по жилам тек сахарный сироп или меласса.

Но, подбегая к колодцу, я уразумел кое-что.

Теперь мы все там не уместимся.

Значит, кого-то — в расход?

Или...

Под ноги мне рухнула массивная тень с растопыренными руками.

—Крессинда! — гаркнул я, перебивая скулеж шаграутта. — Олника на плечи! Олника на плечи быстро!

Она поняла и взгромоздила моего напарника на свою бычью выю скорее, чем я успел сделать еще один шаг.

Но места в колодце все равно не хватало. В тучном архиепископе поместились бы два Олника с четвертинкой.

—Скареди, ловите святошу!

—Уйди, нечистый! — заголосил Альбо. Не думаю, что он имел в виду меня.

Теневые лапищи демона почти сграбастали святого отца.

Я вбросил Альбо в середину нашей компании и, подхватив Виджи на руки, нечеловеческим, практически демонским усилием взметнул на свои плечи. Она взвизгнула совсем не по-эльфийски, а я едва устоял на ногах, шатнув все построение, и подбородком уткнулся в тонзуру Альбо. Кажется — мои каблуки оказались за магической меткой, внутри круга.

—А-а-апчхи-и-и!— сказал Олник.

Отличная рокировка!

Наш отряд накрыла громадная тень.

Злобные челюсти... не сомкнулись. Шаграутт звучно впечатался мордой в заклятие Отрицания и начал скулить.

Я стоял ни жив, ни мертв, придавленный весом Виджи, меня, скажу прямо, пошатывало, вернее — я бы качался, не будь в невидимом колодце настолько тесно, а так — амплитуда была не шире фаланги пальца. Угу, там было настолько тесно, что я с трудом мог дышать. Головой, понятно, я тоже не мог особо вертеть. И чесаться не мог, такая засада. Скосив глаза в сторону хараштийского берега, я увидал спину Олника, который с комфортом оседлал гномшу. Прямо передо мной высился Скареди, сжимавший в объятиях Альбо, как блудного брата. Сбоку вытянулись в струночку Монго и Имоен. Чуть дальше был Квинтариминиэль [25]. Короче говоря, более-менее свободно я мог созерцать лишь кусок глухой каменной стены и часть небосвода. Не очень хорошо, прямо скажем. Когда смерть бродит за твоей спиной, желательно все-таки иметь возможность разглядеть ее хотя бы краем глаза.

За спиной раздался звук: «Глип-глап!» — словно большущий блин подбросили и поймали на сковородку.

—Пробует... языком... — проронил Олник тихо-тихо. А позади вновь раздался «глип-глап!», и не один раз, а целых шесть. Я не ощутил ни толчка, ни сквозняка, ни запаха демона. Видимо, заклятие Отрицания пропускало только звуки, которые он издавал, пытаясь до нас дотянуться.

—Опупешное рыло, — тихим шепотом произнес Олник и дважды чихнул, отчего вся наша... м-м-м... бочка опасно содрогнулась.

—Волосы шевелятся дыбом, — поддержал старый рыцарь.

А я так и не увидел его морды! «Страшный», «очень страшный», «опупешно страшный», «до усеру страшное чудище» и прочие определения — не совсем то, что я хотел бы услышать.

«Глип-глап!» раздался в восьмой раз, и скулеж шаграутта начал отдаляться.

—Фатик... — сказала Виджи и шевельнулась. Она, как вы понимаете, тоже была повернута к демону спиной, хотя угол обзора у нее был куда шире.

—Сидите спокойно, добрая фея, — прохрипел я, сжимая ее бедра несколько сильнее, чем полагалось приличному человеку в такой ситуации. Тут дело было не в чувственности, видите ли, я попросту боялся ее уронить.

—Фатик...

Нет, только не сейчас, если ее накроет нервная вспышка, мы все пропали!

—Все нормально... Умоляю, не дергайтесь! Я две ночи не спал и едва стою на ногах!

Ее прохладные пальцы вдруг оплели мои запястья.

—Фатик, я просто хотела сказать вам спасибо. Если бы не вы... — О! Второй раз за день я был растроган. — Только, пожалуйста, не сдвигайтесь назад даже на чуть-чуть.

В этом ты можешь быть уверенна, добрая фея.

Вдруг я понял, что больше не слышу конского ржания. И скулежа шаграутта.

—Он убил наших коней! — простонал принц. По его треугольному лицу разошлась бледность.

—Он разрывает их на части! — добавил Олник. — Он их... жрет... Батюшки мои, дохлый зяблик, да у него хайло шире, чем городские ворота! Мечет как с голодного края... Глотает не жуя...

—Ядрена вошь! — прорычала Крессинда.

—Закройте глаза, — сказала Виджи устало. — Закройте глаза, так будет лучше всего.

—А уже все... — сказал Олник тихо. — Он их уже того... Слопал. И куда столько влезло, у него ведь даже брюхо не раздулось? А-а-апчхи-и-и!Сунулся в повозку... Ой, папочка! Ему же нашей жратвы на один зуб...

Шаграутт залился голодным плачем.

—Бог-ужасный, он фургон... поднял! — тонко вскричал Квинтариминиэль.

Вблизи от нашего колодца что-то загрохотало.

—Капец повозке, — сообщил гном. — Выбросил в пропасть, только колесики мелькнули. Хорошо, что в нас не запустил.

Я скрипнул зубами. Сейчас мне больше всего хотелось почесать затылок. И плечо. И щеку. И много других скорбных мест. Волшебный лист, арцелла, Гритт, он и впрямь волшебный! Злобно волшебный, я бы сказал.