Имею топор — готов путешествовать

Я отошел сполоснуться у рукомойника. Вернувшись, обнаружил, что от твари не осталось даже пепла, она испарилась, ушла в дым. Вокруг места ее, гм, испарения, сгрудились Имоен, Скареди и Монго. Альбо убрел к месту падения головы и продолжал там бубнить, упорный.

Пустые разговоры на крыльце я опущу. Когда мы оказались в гостиной, там пахло какими-то благовониями, а Виджи и Крессинда разглаживали ладонями свежую — малиновую — скатерть.

Я замер. О, эти женские платья! Они преображают, вгоняют в краску, извлекают чувственность, при условии, конечно, что платье наденет женщина, а не кто-нибудь вроде генерала Бренка (волосатая грудь прилагается) или Крессинды. Узкое, в пол, платье Виджи облегало ее в нужных местах, подчеркивая соблазнительные изгибы тела. Раньше, в мужском наряде, она казалась мне нескладной, высокой худышкой. Теперь передо мной была женщина с изящной, совершенной фигурой, от которой ни убавить, ни прибавить. Удлиненная талия, точеная шея. Все выпуклости нужного размера, в нужных местах и, э-э... Проклятие! Я бы не назвал ее маленькие груди вульгарно аппетитными, скорее... они вызывали приступ нежности и желания долго баюкать их в руках.

Гритт, забудьте все, что я тут наплел! Иногда я думаю и веду себя как олух царя небесного, но это не всегда моя вина!

Виджи словно невзначай скользнула по мне взглядом. Ее лицо, я уже упоминал когда-то, отражало эмоции с необыкновенной четкостью, если только она не замыкалась в себе, так вот сейчас на нем были замешательство и, кажется, легкая досада.

Она качнула головой, и кончик острого уха... О-о, он заалел на глазах!

Гррррр!

Виджи быстро спрятала ушко под прическу.

Я сделал вид, что ничего не случилось, и деятельно помог эльфийскому принцу возвращать на свои места бутылки, карты и прочее. Но вот вся компания расселась по местам, один я остался стоять, водрузив на бархатную скатерть кулаки. Привилегия моего положения, так сказать.

—Давайте продолжим там, где закончили. Я задаю вопрос, вы отвечаете. Лады?

Никто не проронил ни слова. Принц кольнул меня мрачным взглядом и слегка оттопырил нижнюю губу. Тоже мне, мизантроп.

—Перед тем как я впрягусь в вашу телегу, я хочу уточнить кое-какие детали. Красноглазый хлыщ по имени Сколдинг Фрей — человек Вортигена, так?

Квакни-как-там-его соизволил кивнуть.

—Он уже не человек, — вдруг произнес Альбо, тряхнув подбородками. — Равно, как не человек Вортиген. Чтобы вызывать демонов, нужно самому стать демоном. Слить свою плоть с чужой плотью.

—С этого места подробней, — сказал я. — Я бывал в Фаленоре и, в общем, знаю, что представляют собой смертоносцы и сам Вортиген. Но я хочу узнать подробней. Говорите же, Альбо!

Альбо рассказал подробней. В рассказ вмешивался принц («Бог-ужасный, все это за пределами пыток. Полированные легенды, ешьте кекс!»), так что получилось немного сумбурно, но в конце концов, задавая вопросы, мне все удалось разложить по полочкам. С точки зрения церкви Атрея, Вортиген заключил контракт с силами Тьмы и погубил свою душу. С точки зрения эльфов — он снесся с некими Полуночниками из мира Агон, не слишком приятными типами, у которых на эльфов был зуб (большой, драконий).

В сухом остатке вышло следующее. Век человеческий недолог, и самый искусный маг живет не более полутора сотен лет. Но есть способ продлить жизнь, смешав свою плоть с плотью демонов из Агона, живущих неопределенно долго (предварительно сепарировавдемонскую душу, как заумно выразился принц). Пропорции согласно рецепту, но если не перебарщивать, тело остается человеческим, по крайней мере, снаружи. Сам рецепт считался утраченным, пока Вортиген не связался с Полуночниками. Что они собой представляют, эльфы не сказали, а Альбо по старой церковной привычке записал их по ведомству нечистой силы.

— Сквернавцы! Растленники! Кровопийцы! — добавил Скареди, будто не один год прожил с ними бок о бок.