Имена любви

в наползающей толщине так пасмурно глазутак чахоточно телу точно не жил ни разуно язык не сдается в нем синтаксис как свинецвсе предметы слова артикулируй с опаскойтютчев дурак на заборе акриловой краскойтолько то что сказуемо правда мысли нетсладко пел бетховен но слух под вопросомникакой бладхаунд звезды не вычислит носомприсягнут гомер или мильтон зрение вретк альвеолам с неба шероховат и матов

мир сотворен из субъектов и предикатовкогда его говоришь разеваешь ротгорький город и мрак нетопыриный совийпробеги контракт из голых слов и условийрецидив акцента в отдельно взятой странеденотаты наречий черны и в пазах косятсяздесь мели без умолку если жаль оказатьсябез одежды и денег на жестяном столесуществуй наизнанку берегись недомолвкив полный голос иначе слова голодны как волкис головнями глаз даже бельма сведет слюна

чтобы мир уцелел и в подол интерфейс не падалможно только любовью как пел коринфянам павелпотому что рассудок зряч а любовь слепа

«я провел вместо бродского семь лет в вольере…»

я провел вместо бродского семь лет в вольереносил вериги но оступился в вересеменил в колесе семья-работарвался к финишной положив на старостьпо капле выдавливал из себя идиотаexegi monumentum чему осталось

на ничьей полосе половинкой в сумракцикл посущественней чем смена сутоквкусил экскурсантом на сан-микеледружбы в граните с кем не смог в телескоро буду рад и такой встречеразница слаба эпигон или генийгде от нас остается часть речино уже никакое из местоименийвозложил к подножию сто лир и murattiпамять праху о предстоящем братеслева в сумраке совсем как покойник

стартовал с ямба пересел на дольникразличаю на слух где чехи где словакибыл у китса в риме у лесьмяна в польшездесь верны только женщины и собакия любил обеих но кошек большеу кого над островом крыша в звездахврос загробно в адриатический воздухпосле бродского как и после богаостается воздух и это много

«он просыпается и явь светла…»