Имена мертвых

Дьего, ставший командиром после гибели Мигеля, пригрозил, что сам пристрелит всякого, кто вздумает сбежать. И все же двое убегают.

Комиссар де Кордова (ему пришлось чисто выбриться и снять любимые очки, чтобы не опознали на асьенде) не видел дона Антонио больным, поэтому облик бодрого полковника его не слишком удивляет. План Гефенейдера по-прежнему представляется ему очень рискованным, но он сам вызвался сопровождать израильтян на Васта Алегре, чтоб поучаствовать в акции, и решил, что приват-доценту можно доверять. Клаус и Вилли, помощники Акселя, выглядят надежными и решительными парнями; в их повадках чувствуется богатый опыт.

Перечислив плату за лечение на счет Акселя Гефенейдера — банк подтвердил, что перевод совершен, — дон Антонио приглашает гостя-благодетеля обмыть сделку. Тот соглашается, походя велев своим слугам: «Готовьтесь к отъезду».

«Ну, ваше здоровье, сеньор!.. А как насчет молодости — можете вернуть?»

«Увы, нет».

«Жаль! Было бы неплохо скинуть с плеч лет тридцать и покуролесить снова… Признаться, я удивился, что вы не просили договорчик кровью подписать… Ха-ха-ха! Давайте-ка начистоту — сотрудничаете с Рогатым? Да не тушуйтесь, мы свои люди, поймем друг друга… Не хотите — как хотите, это ваши тайны. Но медицинская услуга мне понравилась.

Я хотел бы поддерживать с вами связь и дальше. Могу содержать запас доноров для перекачки, и если что… Не станете же вы уверять меня, что проделали ЭТО впервые».

«Конечно, нет».

«Тогда почту за честь быть в числе ваших клиентов».

«Полагаю, что вам мои услуги больше не понадобятся».

Дон Антонио нахмурился с недоумением — он не привык слышать «нет», — но тут за окнами раздались выстрелы. Боец, исполнявший роль официанта, выскочил из комнаты.

«Это еще что такое?!.» — Полковник встал из-за стола.

«Это мои люди убивают ваших, — спокойно ответил сеньор Гефенейдер, пригубив вина. — Думаю, что минут за десять со всеми будет покончено».

Полковник с неожиданным для такого солидного мужчины проворством метнулся к тумбочке, и в руке его вспыхнул сверкающей никелировкой кольт.

«Ну-ка, быстро. Руки за голову, бегом марш на крыльцо. Прикажешь им бросить оружие, или мозги наружу выверну. Кому я говорю?! встать!!.»

«И не подумаю. — Гефенейдер даже бровью не пошевелил. — Вы бы лучше помолились, дон Антонио. Это полезно перед смертью».

«Ах ты, скотина…» — Оливейра надавил крючок, но руку с пистолетом слегка дернуло вверх, и нуля попала в стену.

«Попробуйте еще раз, — посоветовал рыжеволосый. — Цельтесь верней».

И опять руку увело, теперь не вверх, а влево. Будто что-то толкнуло полковника.

«Сколько патронов у вас осталось?» — Гефенейдер вел себя безукоризненно, что привело полковника в ярость.

Тот стал палить без остановки, он ухватил пистолет обеими руками, но невидимая сила неизменно сбивала прицел. Щелчок. Магазин опустел.

Полковник схватил со стола нож — заостренный на конце, каким мужчины в Маноа режут мясо. Снаружи звучали не только выстрелы, но и взрывы; где-то со звоном посыпалось оконное стекло.

«Да, нож надежней, — согласился Гефенейдер, даже не думая защищаться. — Смелей, полковник. Вы не забыли, что стало с Чико?.. Это честный размен — жизнь за жизнь, но сейчас донором будете ВЫ».

Мгновенно все поняв, полковник хотел бросить нож и бежать… но пальцы не разжимались.

Кисть повернула нож острием к полковнику; рука напряглась, сопротивляясь овладевшей ею чужой силе, но сила была неодолима. Думал перехватить правую руку левой, за запястье — левую свело, она не подчинилась.

«Еще десять, — прохрипел дон Антонио, — десять мил-лио…»

«Нет».

«Двадц…»

«Нет», — немигающие бледно-голубые глаза Гефенейдера наливались тяжелым, темным блеском; они сосредоточились на руке с ножом, задавая ей размах и направление удара.

«Я отдам все!»

«Мне столько не надо».

Нож встретился с мясом. Широкое лезвие было прекрасно заточено и без затруднений прорезало кожу и брюшные мышцы, острием вспарывая печень; затем рука извлекла нож из раны и погрузила его по рукоять левей пупка. С полковником Герц обошелся почти гуманно — нашел ножом аорту и рассек ее, а затем отвел взгляд. Полковник повалился на пол, корчась и истекая кровью. Холодно наблюдая за его агонией, Герц закурил без помощи спичек и провел сигарой по воздуху, как карандашом, — по стене пролегла пылающая полоса.

Когда он вышел на крыльцо, дом уже занялся огнем.

«Вертолет готов, — доложил усталый Клейн. — Сейчас Аник с комиссаром поставят заряды и можно отчаливать».

«Свидетелей не осталось?»

«Нет», — соврал Клейн.

Глава 5

Глупо дарить пожилым людям на юбилей часы, как напоминание о быстротечном, невозвратном времени, но Веге не избежал участи всех юбиляров. Не обошел его и поздравительный адрес в папке искусственной кожи с каллиграфическими строками внутри: «Комиссару Виктору Веге в честь его семидесятилетия и в ознаменование полувековой безупречной службы на страже правопорядка в рядах криминальной полиции. Достопочтенный коллега, примите наши поздравления как признание Ваших неоценимых заслуг. С уважением — министр полиции и тюрем Рудольф Гурланд».