Именем Корпорации!

«… Я понял, что мне пришёл он. Кто? Да пушной зверёк, которого так любит господин начальник сектора!»

Из транскрипции отчёта агента С. Спенсера по операции «Канва для абстиненции».

«Интересно, какая причина изменила эту параллель настолько, что её жители стали нуждаться в повышенном содержании углекислоты и цианидов в воздухе? – Спенсер ещё раз посмотрел на анализ состава атмосферы, и покачал головой. Он, несмотря на всю свою крутизну и напичканный нанами от задницы до макушки организм, не протянул бы и нескольких минут здесь. Без защиты. – Да, уж лежал бы я тут почти как живой. Морда красная, в руках весло…»

Коснувшись метаматричного пластика, окружавшего голову прозрачной сферой, агент поморщился. О всяком контакте с местными жителями можно забыть сразу. Стеклянный шар на плечах, зеркальный и гладкий, не способствовал пониманию со стороны туземцев. А вот торжественному сожжению на костре, как демона и пособника «занебесных убивателей» – очень даже.

«Что поделать, дикари-с, – процитировал он старинный анекдот, и издал короткий смешок. – Придётся и впрямь сыграть роль демона. Эх, горек ты, хлеб полевого агента…»

Сегодняшней целью был назначен член городского совета поселения Уберквакшталле, округ Мюнтцшпитц, архипелаг Ионатан – магистр Кронкверк. Царапавшие слух и мозги имена и названия, как ни странно совпадали с таковыми в исходной Линии, что облегчало ориентирование и маскировку. Магистр же, напоминавший на смазанной голограмме то ли породистого будьдога, то ли заместителя начальника одиннадцатого сектора по развитию исследований Амадея Вюрста, был простым и безвредным учёным, посвятившим свою жизнь изучению примитивной химии, физики и прочих естественных наук. Зачем он понадобился там, «наверху», в штаб-квартире сектора, агент не знал, и узнавать не собирался.

– Ы-ы-ыы! Ы! Уы-ы! – ревел на выступавшем в море пирсе какой-то урод, уже третий час подряд сотрясавший массивные брёвна сбивчивыми шагами, нечленораздельным пением и бросанием в море каменных бутылок. Одна из них сейчас шла ко дну прямо перед шлемом Спенсера. Пожелав неведомому пропойце сдохнуть от отравления или разрыва печени, агент переместился на пару метров глубже под настил пирса, и задумался. Сверху опять донеслись звуки рвоты и бормотание на искажённой латыни: – Sanctus Deus, aufer iniquitatem famulae tuae. Sanctum Ionam de ventre ceti enavisset auxilium. Futuis meam mare equo!

Спенсер примерно перевёл этот суржик как «Святый Боже, прости раба твоего. Святой Иона, помоги выплыть из чрева китова. Сношай меня морской конёк!», полностью присоединившись к молитве несчастного борца с алкогольным дурманом, и пожелал морскому коню наиболее глубокого и тщательного проникновения во внутренний мир туземца, который сдерживал диверсанта Корпорации успешнее, чем триста солдат в полной амуниции. Просто своим присутствием. Самым смешным в ситуации было то, что агент не мог позволить себе начать операцию с демаскировки.

«Но кто поверит пьяному? – Подумал Спенсер, проверяя снаряжение. – Судя по всему, он не первый раз пребывает в таком состоянии… Да пошёл он к чёрту. Через три часа рассветёт, а мне ещё тащить Крон… Да что же за имена тут, язык сломать можно… магистра всяких наук к подводному порталу».

Когда из мутной воды, разметав плавающий мусор, вылетело чёрное, как смола, существо со стеклянной головой, рыбак Хюнтер Швайнн как раз заканчивал очистку своего бездонного желудка, и в его черепе забрезжил свет разума. Пламя было нестойким, как огонёк свечи на ветру, а от увиденного погасло почти моментально. Хюнтер осел неопрятной тушей на настил пирса, прямо в корзину, набитую объедками и бутылками разной степени наполненности. Следом раздался громкий звук падения тела на доски.

– Кит твою кавалерию… – прошипел Спенсер, стряхивая с ноги прилипшего восьминогого моллюска, и радуясь, что рыбак отрубился прежде, чем «демон», позорно поскользнувшись на одном из щупалец, с размаха впечатался в пирс рядом с ним. – Ну просто отлично всё начинается…

Спешно раздев забулдыгу, агент натянул засаленные тряпки поверх своего компенсирующего костюма, и поблагодарил свою кривую удачу и шлем за то, что не ощущает запахов. Прикинув дорогу, он, пошатываясь, направился по кривым улочкам к кирпичной башне, возвышавшейся к северу от залива.