Именинница

Хоффман взял в руки черно-белую фотографию очень молодого мужчины, которому впоследствии было суждено стать одним из главарей стокгольмского преступного мира. Король Золтан. Смешное имя, которое странным образом ему шло. Пит вернул фотографию на место.

— Да, о нем.

— В таком случае мне действительно есть что вам сообщить.

— И что же?

Албанский полицейский замялся, словно подыскивал подходящие английские слова. Он не то чтобы волновался, просто явно не привык использовать этот язык в профессиональных целях.

— Я просматривал разные списки преступлений и время от времени натыкался на него, но… в общем, это было давно. Когда-то он буквально кочевал из одной исправительной колонии для малолетних преступников в другую, но потом все закончилось. Последнее дело — октябрь 2001-го. Пропал в одночасье. В реестре полицейской разведки его имя мелькало, — то в связи с контрабандой оружия, то вооруженного нападения на человека, то ограбления — в общей сложности порядка двадцати случаев. Похоже, он контролировал наш участок так называемого балканского маршрута — нелегальной трассы по переправке оружия. Из стран Северной Европы в фокусе внимания поставщиков те, где спрос на «стволы» наибольший. К примеру, Швеция, откуда прибыли вы.

Пит Хоффман разглядывал снимок паспортного формата. Король Золтан — тогда молодой человек, со временем ставший зрелым мужчиной. Судя по всему, в этом отделении должны храниться и другие его снимки.

— Подозрения, допросы — дальше этого у нас так и не пошло. Точнее, у моих коллег, потому что в то время я работал в Тиране.

— Не пошло? Но почему?

— Вам так прямо и сказать? В этом кабинете?

— Да.

— Прибыль коррумпированных полицейских тем выше, чем больше прибыль контрабандистов.

— Вы о своих коллегах?

Латифи пожал плечами:

— О многих из них. Такие уж у нас порядки.

— А вы?

Латифи улыбнулся:

— Ваш шеф не стал бы звонить в Германию, если бы я был одним из них. И вы не сидели бы сейчас здесь.

Один из тех, кого невозможно подкупить. «Почему?» — спрашивал себя Хоффман. Почему бы не вести себя так, как большинство коллег? Зачем себя ограничивать? Что заставляет человека противостоять системе, которая этого не прощает?

— Я вижу, вы хотите меня о чем-то спросить.

Хоффман кивнул:

— Да, хорошо бы взглянуть на более… актуальные, скажем так, его снимки.

— Я понял. Что ж, у меня найдется парочка и таких.

Латифи выложил новую пачку документов. Перевернул верхний — фотографии с места преступления.

— Этой около пяти лет. Тогда Золтан поднялся на самый верх криминальной пищевой цепочки и был близок к тому, чтобы завладеть всеми нелегальными маршрутами на территории Албании. Король — ни больше ни меньше, это был его звездный час.

Питу Хоффману потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что же он такое видит перед собой. Оборвавшийся след. Похожие снимки показывал комиссар Гренс за столом на своей кухне. Мертвый человек на полу, в голове два пулевых отверстия — во лбу и левом виске.

08.14 (Остался 1 день, 13 часов и 48 минут)

Эверт Гренс сидел на заднем пассажирском сиденье, которое за последние годы стало его законным местом. Марианна Хермансон за рулем, — потому что вела гораздо лучше его. Свен Сундквист тоже на пассажирском сиденье, потому что хорошо читал карту. Комиссар полиции предпенсионного возраста похож на футболиста, перешагнувшего тридцатилетний рубеж. Сначала тебя переводят в полузащитники из форвардов. И далее с течением времени ты все дальше отходишь назад, где востребованы не столько спортивные качества, сколько твои опыт и выдержка — то, что в конечном итоге заставит противника сдаться.

Дом Душко Заравича стоял по Вальхаллавеген, ближе к площади Карлаплан. Основания для обыска были столь же шаткими, что и для задержания. При этом, как бывает в таких случаях, одна ложь поддерживала другую, делая более правдоподобной.

На лестничной площадке первого этажа ждал дежурный слесарь с ящиком для инструментов. В этот момент мобильник Гренса зазвонил, и на дисплее высветился новый номер Хоффмана. Первый рапорт с места выполнения задания.

— Говорить можешь?

— Секунду…

Гренс поднялся на этаж выше, понизил голос:

— Слушаю тебя.

— Ты расследуешь последствия того, что произошло здесь, Гренс.

— То есть?

— След семнадцатилетней давности и в самом деле ведет сюда. Тогда твой герой стал ведущим оружейным контрабандистом здесь, в Шкодере. Но пять лет тому назад он был застрелен тем же образом, что и три последние жертвы в Стокгольме.

— Это же… черт знает что…

— Именно. Не все оказалось так просто, как ты думал, Гренс. Особенно для комиссара, который стремится посадить этого человека.

— Улцинь?

— Да, тот же modus operandi.

Свен тоже поднялся на один этаж. Выждал паузу в разговоре и сообщил, что слесарь управился и можно войти в квартиру.

— Секунду, Свен, — кивнул комиссар коллеге.

— И что сейчас?