Имя рек. 40 причин поспорить о главном

Другое важное качество древнерусской литературы – заворожённость не только горизонтальным пространством русской земли, но и всей предыдущей историей – гордыми князьями, их дружинами, их богатырскими подвигами: своеобразной вертикалью нашего мышления.

Эти вертикаль и горизонталь образуют некий крест: когда наше пространство и наше прошлое строят нашу судьбу.

Древнерусский писатель одновременно писал о стремительных походах (движение в пространстве) и о предках действующего великого князя (движение во времени).

В наши дни из уст в уста передаётся нехитрая прогрессистская мысль о том, что мы на своих «бессмертных полках» гордимся подвигами, которые не свершали, – но если б о том же сказали древнерусскому писателю, он даже поленился бы отвечать на подобные глупости.

Дмитрий Лихачёв объяснял это так: «Древнерусские представления о времени исключали нас самих из восприятия времени. Прошлое находится впереди какого-то причинно-следственного ряда, настоящее и будущее – в конце его, позади. “Передние князи” – это давние, первые князья. “Задние события” – последние. Поэтому “переднее” – прошлое – и было самым важным, как начало событийного ряда, как его объяснение, первопричина. Он этого и “внуки” казались только наследниками славы и политики своих дедов и прадедов. Они могли наследовать “путь” дедов – или растерять их наследство и, как следствие, лишиться славы дедов».

Сегодня в зубах, как чужую палку, наши «прогрессивные» литераторы и мыслители таскают туда-сюда понятие «прогресс».

Но в древнерусской литературе такое понятие как «прогресс» – в любом синонимическом виде – отсутствовало вообще.

В древнерусском понимании «прогресс» – это не движение «вперёд», подальше от славы и привычек своих дедов. Истинный русский «прогресс» – это стремление быть как «передние князи».

Это не я сказал, это я – прочитал. Так завещал нам древнерусский безымянный писатель. Сотни древнерусских безымянных писателей так завещали.

Давно пора это записать красивыми буквами в главной национальной книге – и всякого чудака, который приходит сюда говорить о «прогрессе» и прочей «поступательной истории», валять в перьях и выставлять на посмешище.

Грозный день радости

Мы имеем привычку помещать всякую историческую личность в сегодняшний контекст, измеряя её достоинства и недостатки сообразно тому, что имеет на день текущий высшую ценность.

Или то, что кажется нам таковой ценностью.

Объект непрестанных споров – Иоанн Грозный.

Одни говорят, что при нём империя разрослась географически, и, как следствие, население многократно увеличилось: земли-то брали вместе с жителями.

Другие пытаются доказать, что Грозный воспринимал русского человека как раба, а наследственное рабство мы, как известно, пытаемся в себе изжить. И так получается – не ахти, а тут ещё Грозному памятник поставили. Хотя ведь, боже мой, в Орле! Далеко за МКАДом. Даже не на Красной площади! Но крик стоит, словно этот памятник скоро из Орла на очередной «прогрессивный» митинг прискачет и переедет всех пополам.

Противники установления памятника Иоанну Грозному с завидной убеждённостью говорят о том, что этого кровопийцу осудил сам народ, поименовавший его «иродом»; а народ у нас – высший суд.

Народ, впрочем, Петра Великого считал антихристом, Николая II именовал «кровавым», зато Сталин по-прежнему остаётся самым почитаемым политиком в России, невзирая на сериал «Московская сага» и многолетнюю работу Николая Карловича Сванидзе на телевидении.

На мнение народа у нас принято ссылаться, только когда оно совпадает с мнением прогрессивной части интеллигенции.

– Мужик, Грозный хороший был царь?

– Ирод!

– Вот видите!

– Что «вот видите?» Мужик, подожди, а Ельцин хороший был?

– Ирод!

Тут либо сразу двум иродам сносить памятники, либо вообще на мужика не ссылаться.

Либо, как положено в демократических странах, оба памятника оставить и суету не наводить.

Тем более, что фольклорные источники, касающиеся Иоанна Грозного, весьма разнооб- разны и заключают разнородные оценки его деятельности. Не ставя целью обобщать весь фольклорный свод, приведу лишь один показательный пример.

Сохранившиеся в достаточном количестве песни о Степане Тимофеевиче Разине – одном из любимейших персонажей русского народа – имеют некоторые важные для нашего разговора особенности. Во многих песнях казнит Разина – Иоанн Грозный. Но напомню, что казнь его случилась в правление Алексея Михайловича из династии Романовых.

По мнению сочинявшего и певшего эти песни народа, Алексей Михайлович, по прозвищу Тишайший, не был столь состоятелен, чтоб казнить самого Разина. Нужна была соразмерная Разину фигура. Таковым оказался Грозный царь.

Несмотря на то, что при Алексее Михайловиче состоялось воссоединение Украины с Россией, он всё-таки не тянул на эту роль: значимости не доставало.