Имя твое

– Да передумал, так, ерунда это. – Николай сделал ход, в Брюханов, непрестанно следнвший за его рукой, задержавшейся над доской на секунду, лишь обреченно вздохнул.

– Так… понеслась, – наклонился он ниже, только теперь замечая, что его противник сегодня что то уж непривычно хмур и скуп на слова и чем-то порядком расстроен, что уже можно было понять за ужином, а теперь стало совершенно очевидно.

– Так и быть, все равно тебя не обыграешь, – Брюханов отодвинул от себя доску. – Давай лучше потолкуем, что у тебя там стряслось.

– Не стоит, Тихон Иванович, пустяки, – нахмурился Николай. – Без этого слишком поздно, Аленка совсем рассердится… Право, пустяки, – стал уверять он. – Как-то случайно сорвалось с языка…

– Знаешь, Коля, шахматы – это одно, – остановил его Брюханов, – там мне с тобой тягаться нечего. Ты мне до сих пор доверял, кажется…

Собирая фигуры, Николай с быстро появившимся на лице румянцем по-прежнему попытался уклониться, начал что-то невразумительное говорить о каком-то происшествии в институте, затем о необходимости на днях съездить в Густищи, к матери, совсем запутался и под пытливым, несколько даже обиженным взглядом Брюханова окончательно раскраснелся и умолк.

– Деньги я потерял, Тихон Иванович, – не поднимая глаз и смахивая со столика что-то невидимое, сказал он. – Не свои деньги… почти семьсот рублей.

– Подожди. Почему у тебя оказались чужие деньги? – удивился Брюханов, в то же время скрыто любуясь разгоревшимся лицом Николая.

– Я же профорг курса…

– Так что же?

– Собирал эти деньги… в конверте носил, в портфеле, все время на месте были, а сегодня на лекции…

– Понятно, – пожалел его Брюханов. – Но если уж вышел об этом разговор… нет, нет, ты можешь не говорить, если не хочешь, – быстро добавил он в ответ на совершенно недвусмысленное движение в лице Николая, ставшем вдруг резким. – Ты совершенно не о том подумал. Я хотел сказать: почему ехать к матери? У нас есть деньги… ты бы мог взять у Аленки, вот и все.

– От Аленки как раз так просто и не отделаешься, она меня ведь все воспитывает, – хмуро пошутил Николай и поднялся. – Спокойной ночи, Тихон Иванович.

– Значит, ты не возьмешь эти семьсот рублей? – спросил Брюханов выжидающе.

– Нет, спасибо, не возьму.

– Почему?

– Мне надо будет сказать вам, что это за деньги…

– Я этого не требую, – возразил Брюханов, теперь еще больше недоумевая.

– В том-то и дело, – как-то по-детски беспомощно взглянул на него Николай, – что я не могу вам всего рассказать… а так просто взять тоже не могу… ну вот и все…

– Что за чертовщина! – не удержался Брюханов. – Так не могу и этак не могу! А как же можно? Ну, слушай, Коля, не валяй дурака. Вот тебе деньги, и дело с концом. – Брюханов достал бумажник, отсчитал семьсот рублей и пододвинул их к Николаю. – Не накручивай ты, ради бога, там, где не надо… Ну…

– Тихон Иванович, а вы обещаете, что все это останется только между нами? – решился Николай. – Даже сестре…

– Будь спокоен… обещаю, все обещаю… спрячь.

– Понимаете, у нас на курсе у одной из студенток…

– Я ничего не спрашиваю, – быстро сказал Брюханов, но засмеялся и махнул рукой. – Давай, тебя ведь не переупрямишь…

– Девушка хорошая, умная, занимается серьезно, но связалась, понимаете, с безответственным человеком. – Николай говорил, упорно глядя в стол. – Тоже наш студент… И вот все у нее оказалось под угрозой, институт, дальнейшая судьба… Попытались мы этого типа вразумить, а он ни в какую, такой гад оказался… А она только на стипендию и дышит… Сирота, в войну все родные погибли. Вот и решили тайком от нее собрать денег со стипендии… ну, понимаете, на… на врача… Фу-ты черт, вспотел даже! – Николай облегченно перевел дух.

– Что? что? что? – не сдержал своего изумления Брюханов. – На врача, говоришь? На… аборт, что ли? Но почему именно ты? Другому, что ли, постарше, не могли поручить?

– Я ведь уже говорил, что меня в том семестре профоргом выбрали, – в свою очередь раздосадовался Николай. – Отказаться надо было, а я…

– Вот так история, – задним числом смутился Брюханов и забарабанил пальцами по столику; они взглянули друг на друга раз, другой, взглянули еще и расхохотались. Брюханов, скомкав деньги, сунул их Николаю в карман, придерживая рукой за плечо, проводил до дверей.

– Ничего страшного, жизнь есть жизнь, – сказал он. – Такое ли еще бывает. Иди ложись, а то нам сестрица Алена и в самом деле может выволочку задать… Иди, иди, весь наш разговор, не беспокойся, останется между нами.

– Спокойной ночи, Тихон Иванович… Спасибо…