Имя твоё — человек

В вагончике старого доброго магниторельсового трамвая, ходившего «почти к дому», её ждал неприятный сюрприз. У сюрприза были заклеены антисептическим пластырем кисти обеих рук, а лицо украшали две полосочки свежих царапин. Молодой рунн смотрел на Аню исподлобья, но в вагоне приставать с разборками не рискнул. Самое поганое, что вставать им надо было на одной остановке. Девушка наполовину ждала от «бандитского недобитка» какой-нибудь пакости. На этот случай у неё в кармане лежал вчерашний подарок Нойгеша — маленькая, с карандаш величиной, металлическая палочка. Если эту палочку взять в руки правильным концом от себя и как следует взмахнуть, из неё вылетал тонюсенький, гибкий и очень прочный хлыстик. А после удара втягивался обратно. И так сколько угодно раз. Получить таким хлыстиком по глазам означало остаться без них, никакая медицина потом не поможет. Нойгеш сказал, что многие молоденькие девчонки-сен, опасающиеся нападения, носят с собой такие штучки. Научил пользоваться. Теперь Аня, спускаясь с платформы, как бы невзначай сунула руку в карман и без особой спешки направилась к компьютерной лавочке… «Неприятный сюрприз» оказался умнее, чем предполагала Аня. Буркнув на остановке что-то неразборчивое, он не рискнул следовать за чокнутой инопланетянкой. Если за неё вступается ещё более чокнутый отставник, лучше держаться подальше от обоих.

— Нойгеш, привет! — Аня на всякий случай достала коммуникатор и, набрав знакомый код, поднесла дешёвую «трубу» к уху. — Ты дома?.. Очень хорошо. Я к тебе зайду… Как это — зачем? Буду плакать, стенать, мотать тебе нервы и висеть на ушах, пока не выполнишь своё обещание… Как это — какое? Ты же обещал на мне жениться!.. Ладно, не смейся, бандит, я уже в курсе, что с тобой такие шуточки не проходят… Всё, я уже твою дверь вижу! Отбой!

Странная темнота, гасившая ровный свет заходящего солнца и его отражения в окнах огромных высоток, подползала со стороны океана. Девушке невольно вспомнился Булгаков. «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна…» Дальше она не вспомнила, но аналогия напрашивалась чуть ли не буквальная. Отсюда, с улицы, ещё не было видно «сердце дождя», как говорили рунн, но уже слышались низкие раскаты дальнего грома. Вот окна дома напротив отразили отдалённую вспышку. Уличные торговцы торопливо сворачивали лотки и разбегались. Родители срочно зазывали детишек по домам, а те и не думали капризничать, выпрашивая «ещё минуточку». Когда Аня коснулась сенсора на двери компьютерной лавочки, небо потемнело так, словно уже наступила ночь. Задул сильный ветер, мгновенно подхвативший и завертевший уличный мусор. Обыватели спешили закрыть окна.

«Ох, как хлынет сейчас! Наконец узнаешь, подруга, почему в аду у рунн не на сковородках грешников жарят, а под дождь без зонтика выставляют».

Нойгеш, открыв дверь, быстро огляделся, втащил пискнувшую Аню вовнутрь и тут же закрыл. А потом ещё с полминуты возился, проверяя герметичность конструкции.

— Ты вовремя, — сказал он, убедившись, что всё в порядке. — Опоздай ты на четверть шата, тебя бы в ливневую канализацию утянуло.

— Такое, как я, не тонет, — самокритично хмыкнула Аня.

— Я не шучу, — совершенно серьёзно произнёс Нойгеш. А потом вдруг улыбнулся. — Что, пришла меня изводить?

— А кого ещё я должна изводить? — картинно возмутилась Аня. — Сам натрепался, что знаешь историю своей планеты не из школьного курса!

— Кто меня за язык тянул… Ладно, тащи булочки и гай, они в той комнате на столе, а я пока терминал подготовлю.

На улице уже бушевал ураган. Жуткий. Страшный. Невиданный. Шквал принёс на плечах ливень, по сравнению с которым все земные его собратья казались лёгкими «грибными» дождичками, и с рёвом обрушил свою ношу на город. Ослепительные фиолетовые молнии рассекали небо от горизонта до горизонта, вспарывали воздух, вонзались в шпили небоскрёбов. Тридцать процентов кислорода в атмосфере превращали каждую грозу в неповторимое действо. Удары молний сопровождались не простым громом, а непрерывным грохотом взрывов. Теперь Аня понимала, почему система шумоподавления была встроена даже в дешёвые окна бюджетных домов. Бросив взгляд на улицу, мгновенно превратившуюся в бурную реку с водоворотами, она тихо ахнула.

— У-у-у, там такое-е-е! — девушка тащила поднос с ужином, выпучив глаза от страха и восхищения.

— А ты ещё удивлялась, почему у нас на самом побережье никто не живёт, — хмыкнул Нойгеш. — Ты представляешь, что сейчас там творится?

— У вас так каждый год?

— Да. Как раз сезон штормов начался. Длится примерно десять шестидневий. Торгаши все свои дела стараются на орбитальные станции перевести. Зато нам, простым работягам, отдых, — последнее Нойгеш произнёс с явной иронией. — Булочки разогрела?

— Обижаешь! Ваши булочки холодными фиг разгрызёшь!