Фридрих Незнанский

Имя заказчика неизвестно

Богатые не похожи на нас с вами.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Из лондонских газет

Деньги — не помеха для российских нуворишей, желающих обосноваться в Лондоне. В настоящее время в британской столице проживают до 250 тыс. состоятельных россиян, и масштабы эмиграции русских в Лондон можно сравнить лишь с притоком наших соотечественников в Париж после революции 1917 года. Сегодняшние российские эмигранты, как и ранее, прибывают в Великобританию в поисках культурного и социального обогащения, которого они не могут найти в собственной стране. И что характерно, эти люди, в основном сколотившие капитал в период активной приватизации госсобственности в России, привозят сюда большое количество денег. По данным российского Центробанка, из России только в период с июня по сентябрь текущего года было выведено около 4,5 млрд фунтов стерлингов. Русские не боятся тратить в Лондоне деньги, однако подавляющее большинство из них, за исключением владельца футбольного клуба «Челси» Романа Абрамовича или другого нефтяного магната — Аркадия Клеонского, предпочитает не афишировать свои траты. В целом же пожелания богатых россиян достаточно однообразны: большие дома в престижных районах, таких, как Найтсбридж и Кенсингтон, с суперсовременной и модной обстановкой.

Из рукописи, найденной в провинциальном городе при деликатных обстоятельствах

«…Иногда воображение полностью уносило меня в создаваемый на бумаге мир. Последнее время это увлекало меня все чаще, но сочинять на работе удавалось далеко не всегда, там у меня каждый день было порядочно бумажной возни. Конечно, я мог бы писать дома, но вот парадокс — в этой тесной и пыльной клетке я буквально задыхался от тоски и одиночества, борясь с навязчивым желанием вырваться на свободу. Мне никогда не нравилась моя квартира. Вот там, за окном, раздавались звуки, там бурлила жизнь, полная тревог и забот. Здесь же время словно замерло в какой-то странной, невообразимой позе. Вот уже много лет я ничего не менял в интерьере. Холостяцкие привычки порой сильней элементарной логики. Я ловил себя на мысли, что в душе панически боюсь каких-то перемен. Стоит только изменить обстановку, и все пойдет по-другому, суматоха жизни, подобно шквальному ветру, ворвется в эту тихую бухту, разрушая сложившуюся идиллию.

Впрочем, рано или поздно перемены должны были произойти. Моя врожденная интуиция говорила об этом. Во мне словно боролись два человека. Я проклинал себя за бездеятельность, однако, к своему стыду, все оставлял по-старому, в надежде хоть немного оттянуть приближение чего-то неизведанного и неотвратимого. Вот так и жил я последние лет десять. Привычная работа, надоевшая и скучная, зарплата раз в месяц, друзья и подруги, раздражавшие меня своими нечастыми визитами, приносящими лишь дискомфорт и неуверенность. С каждым днем во мне умирал романтик. С каждой прожитой минутой я чувствовал, что невидимые цепи все сильней сковывают мою пылкую и свободолюбивую натуру. Страшно представить, что вокруг миллион подобных мне людей, не найдя в себе силы воли изменить что-то в жизни, медленно погружаются в топкое болото рутины и безразличия. Страшно представить, что до третьего тысячелетия — рукой подать, каких-то десять лет осталось, они ведь наверняка пролетят незаметно, и мы окажемся на пороге новой жизни, которой вряд ли сможем толково распорядиться…

Вот такие невеселые мысли терзали мой измученный мозг в это неласковое осеннее утро. Сегодня было воскресенье. Я поежился в постели. Вставать не хотелось, часы на стене мерно отсчитывали время. Липкий дождь отстукивал на подоконнике незамысловатую музыку. Холодный влажный ветер измывался над последними листьями на деревьях. Все шло по единому, установленному самой природой плану. Начинался новый бесконечный день.

Я поднялся. Слегка позавтракал. Кофе показался мне горьким и безвкусным. По телевизору передавали очередную серию какого-то до боли надоевшего фильма. Чтобы немного развеяться, я решил выпить. В холодильнике оставалась недопитая бутылка коньяка. Стало легче, однако тоска не уходила. Порывшись в карманах пиджака, я достал записную книжку. Номер моей очередной знакомой пришлось набирать несколько раз, прежде чем на другом конце провода я услышал сухой обиженный голос. С Наташей мы поссорились неделю назад. Так как первым позвонил я, она, чувствуя свое преимущество, говорила с полной уверенностью в своей правоте. Мне не хотелось ее переубеждать. Все быстро уладилось, и мы договорились, что я заеду за ней на своих «Жигулях» ровно через час.