Имидж старой девы

Бертран с силой толкает меня вперед, так что я пролетаю несколько метров и впечатываюсь прямо в синюю решетку на двери своего подъезда. Звук мотора приближается, но моя рука уже нажимает привычный код, раздается мелодичный перезвон, я заскакиваю внутрь, Бертран за мной… А надобно сказать, что двери тут везде-кругом дрессированные. Они не захлопываются за вашей спиной, а закрываются сами – с флегматичностью, достойной того древнего римлянина, который первым изрек знаменитое festina lente, то есть торопись медленно. Пытаться ускорить этот процесс бессмысленно. Я могу только обернуться и в отчаянии уставиться на них. И тут я замечаю, что они и не думают закрываться…

О господи! Меня обдает страхом, точно порывом ледяного ветра, но в следующее мгновение я замечаю, что закрыться дверям мешает не кто иной, как Бертран. Он выставил ногу и придерживает створку, а сам разглядывает улицу.

– Бежим! – кричу я шепотом и хватаюсь за него обеими руками.

– Погоди! Смотри! – шипит он, потом чуть подвигается – и я вижу то, что видно ему.

У страха глаза велики, как известно, и именно с перепугу мне почудилось, будто заработал мотор «Ситроена». Видимо, Бертрану тоже померещилось, что Фюре начнет нас сейчас таранить, – потому-то он и швырнул меня к двери. Однако «Ситроен» как стоял, как и стоит. А рокочет мотором огромная зеленая мусоровозка, которая выползла из-за поворота улицы Друо и теперь приостановилась напротив нашего подъезда. К сожалению, машина практически закрыла от нас «Ситроен», ну и ладно, так оно даже спокойнее. Ведь последнее время образ Фюре отчего-то ассоциируется у меня с линией прицела!

Мотор продолжает работать, а из кабины выпрыгивают двое мужчин в зеленых комбинезонах мусорщиков и каскетках, плотно надвинутых на головы. Один из них высокий и худощавый, я бы сказала – угловатый, несмотря на просторный комби. Второму униформа, наоборот, явно узка. Вообще у них вид случайных людей, и я понимаю, что, поскольку забастовка продолжается, на боевом посту снова дилетанты-волонтеры.

Так и есть! Они, как и прежде, работают выборочно. Не обратив никакого внимания на контейнеры, стоящие около нашего подъезда, хватают один из тех, что выставлены у соседнего, и начинают двигать его по направлению к машине.

Ну полные идиоты! Любой ребенок знает, что вручную контейнер не поднимешь. Для того в мусоровозке имеется специальный механизм. Или он вышел из строя? Или эти дилетанты не знают, как им пользоваться? Но ведь пупок развяжется даже у тяжелоатлетов – затаскивать эти ящики в кузов. А эти два волонтера явно не похожи на штангистов. Второй – еще худо-бедно, у него есть хоть какой-то намек на мышцы, а первый – вообще доходяга…

Почему-то они протаскивают контейнер в обход мусорки. Потом вдруг оставляют его в покое и кидаются куда-то в сторону. Потом я слышу странный звук, напоминающий хлопок бутылки шампанского. Потом – какую-то возню и громкое шуршанье пластикового пакета. Еще один хлопок – где-то закрылась дверца. Мусорщики появляются из-за своей машины. Они и впрямь волокут большущий черный пластиковый пакет. Отнюдь не пустой, а плотно набитый. Чем? Неужели мусором? Не пойму, где они его насобирали?!

И тут… тут происходит нечто вовсе несусветное. Мусорщики на минуту оставляют свою ношу, потом споро наклоняют контейнер и высыпают из него весь мусор на мостовую.

Ничего себе, работнички! Хамство, ну и хамство!

Я делаю рывок, пытаясь выскочить в дверь и немножко покачать права, но Бертран перехватывает меня в полете и стискивает так, что, чудится, ребра начинают трещать. Я выдыхаю, а вдохнуть не могу, но ему на это как бы наплевать: не отпускает. И я вынуждена, натурально не дыша, смотреть, как эти придурки в зеленой униформе не без усилия запихивают в опустевший контейнер тот черный пластиковый мешок, который откуда-то притащили, а потом, как по команде, разворачиваются – и дают ходу к кабине. Вскакивают в нее, захлопывают дверцы – и мусоворовозка рысью берет с места, исчезнув с таким проворством, словно это не грузовой мастодонт, а гоночный автомобиль. А контейнер, который они вытащили на мостовую, вообразите, так там и остается!

Наконец-то Бертран разжимает стальные тиски своих рук, но у него и в мыслях нет принести мне извинения. Он просто-напросто отодвигает меня с дороги, рывком распахивает дверь и выбегает на мостовую.

Господи! А если Фюре все же сидит в своем «Ситроене»?! Я снова перестаю дышать – на сей раз от страха за Бертрана. И так, не дыша, выскакиваю вслед за ним на улицу.

И что же я вижу?