Имитаторы. Иллюзия «Великой России»

Благодаря песням, прослеживавшим каждый шаг диковинных гостей, современные читатели имеют возможность наблюдать за драматическим развитием событий. Иноземцы сразу же проявили кичливый норов и неуважение к местным жителям. В народном творчестве олицетворением чужеземного вызова становится образ Мастрюка Темрюковича, списанный с реального лица — брата новой царицы (в другом варианте он назван Кострюком-Мастрюком). «Молодой черкашенин», едва прибыв в Москву, успевает задеть всех — и молодых, и старых, и самого царя.

Над московскими молодцами он откровенно глумится:

А свет ты вольной царь,Царь Иван Васильевич!Что у тебя в МосквеЗа похвальные молодцы,Поученные, славные?

На ладонь их посажу,Другой рукою раздавлю!Старым людям приезжий не оказывает должного уважения:А вы люди стародавние!А давно вы живете,Ничего не смыслите…

Да и самому грозному царю Мастрюк не выказывает почтения:

Идет в палату белокаменну,Во гривню столовую,Не крестит бела лица,А государю челом не бьет.

В одном из вариантов песни «черкашенина» обвиняют в желании захватить Московское царство:

Он хочет каменну Москву в полон себе взять,Он хочет взойти в Кремль-городок…

В конечном счете законы жанра берут свое, уводя от исторической основы. Как и положено, столкновение заносчивого царского шурина с москвичами заканчивается поединком и посрамлением Мастрюка.

В народных песнях Иван Васильевич радуется русскому успеху. Увы, в реальной жизни все обстояло иначе. Подозрительно относясь к соотечественникам, Иван легко приближал приезжих. «…В его ближнем окружении было много татар и черкесов», — свидетельствует А. Зимин.

Один из наиболее драматичных эпизодов опричнины — низвержение митрополита Филиппа — связан с несоблюдением людьми Грозного элементарных правил поведения в православном храме. Во время богослужения Филипп заметил, что один из опричников не снял головного убора. Он был в «тафье», шапке восточного образца. Митрополит гневно произнес: «Се ли подобает благочестивому царю закон агаряньский держати?» (цит. по: Зимин А. А. Опричнина…). Царь, по утверждению историка, усмотрел в этом выпад в адрес своего иноземного окружения. Прежде он терпел от Филиппа и более резкие обличения, но замечание, сделанное в соборе, переполнило чашу его терпения. Грозный отдал приказ о подготовке процесса против Филиппа (там же).

Скорее всего, опричник, не обнаживший головы в храме, был инородцем. Приезжие стали неисчерпаемым резервом для пополнения опричного войска.

По утверждению историка В. Кобрина и ссылающегося на него А. Зимина, «царь Иван охотно брал в опричники людей, слабо связанных с коренным населением России, татарских и черкесских мурз, немцев, выходцев из Литвы (из «литвы дворовой» происходили князья Вяземские, Д. А. Друцкий, А. Д. Заборовский, Пивовы)».

Чем объяснялась такая политика?

Человек традиционного общества связан с окружающими не только профессиональными или соседскими связями, но и многочисленными родственными узами. Каждый был свойственником другого, помнил об этом и с увлечением занимался исчислением степеней родства. Для этого в русском языке существуют десятки слов. В словаре Даля находим и выразительную пословицу: «Русский человек без родни не живет» (Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 4. М., 1991). Она предваряет длинный список соответствующих слов: «родня, родственники, сродники, семейные, свои, кровные… родич, р’одник, родимец, роднушка» и т. д.

Русские были друг другу — свои. Готовясь обрушить репрессии на одну часть общества, царь должен был разделить его. Что он и сделал, образовав опричнину. Но разделения было мало: требовалось натравить одну часть общества на другую, заставить русских истреблять своих соплеменников. И не каких-нибудь новгородцев, живших на окраине земли своим особым миром и говоривших на своем диалекте, а таких же, как они сами — москвичей, ярославцев, ростовцев. Кровных!

Иван резонно сомневался в успехе затеи. Тем более ему пришлись ко двору инородцы, для которых русские — чужие. Кичливые инородцы, презиравшие коренное население, его обычаи и культуру.

Показательно: саму идею опричнины, по мнению историков, царю подсказали Мария Темрюковна и ее братья; «одним из инициаторов опричнины» А. Зимин называет Михаила Черкасского.

Впоследствии на инородцев опирались и другие реформаторы. Петр, на первом этапе преобразований окруживший себя немцами.

Ленин с еврейско-польско-латышским ЧК.

Ельцин, в 1991-м году опиравшийся на финансистов «Бнай Брит» (Полторанин Михаил. Власть в тротиловом эквиваленте. М., 2010), а в 1993-м использовавший для борьбы с защитниками Дома Советов отряды «Бейтара».