Иммунитет (СИ)

— Раздумываете, что я хочу от вас узнать? Не напрягайтесь, юноша. Я не буду расспрашивать. Я сам вам кое-что расскажу. Потому что мне и так ясно, что мы с вами одного поля ягоды.

Услышав это, Снейп едва не поперхнулся.

А маленький профессор продолжал, и в голосе его сквозила такая настоящая, такая близкая Северусу горечь…

— Вы, как и я, оказались меж двух огней. И одновременно — слугой двух господ. Как и я, двойным шпионом меж двух непримиримых...

— Откуда?..

— Неужели вы думаете, что при всей ксенофобии людей-волшебников кто-то вот так просто позволит полугоблину учить детей? — печально усмехнулся Флитвик. — Много вы таких, как я, видели?

Северус почувствовал, что… прозревает. А коллега продолжал.

— Да, я двойной шпион уже более семидесяти лет. И думаю, вам пригодится мой… скажем так, опыт. А то ведете вы себя, я вам скажу… Эх.

Он махнул рукой, снова плеснул в бокал немного янтарной жидкости и с удовольствием понюхал.

— Что, все так плохо?

— Вы совершенно не умеете расслабляться, коллега. В таком режиме долго не протянуть. Жизнь у нас, посмею сказать банальность, одна, и она не закончена, пока есть некоторые обязательства. Я верно понимаю?

Северус угрюмо кивнул.

— Строить мрачную мину, как вы выбрали, можно, и даже стоит, это отличная маска и неплохое прикрытие, но вот чего точно делать не следует — это позволить ей прирасти к вашему лицу.

Он пригубил коньяк и продолжил.

— Мы с вами фигуры на доске, но какая фигура получится из вас, еще неясно. Вы же не хотите быть пешкой, я прав? Чтобы от нее отличаться, вы прежде всего должны жить. Это ваш долг — проживать каждый момент, потому что для нас с вами в любой миг все может оборваться. Самым неприятным образом, да…

Снейп почувствовал себя мальчишкой-первокурсником на своем первом уроке Чар… Семьдесят лет! Семьдесят, и все они — между гоблинами и волшебниками. И вот он живет, улыбается, умеет шутить и смаковать элитное спиртное. А ведь Флитвику, скорее всего, с самого рождения пришлось потруднее, чем ему. И что такое семнадцать лет против семидесяти?.. И он еще на что-то жалуется?

— Я почту за честь быть вашим учеником, — вырвалось у него, хотя предложения и не было. Да его и не могло быть — это же не магическое Ученичество.

Но довольно улыбающийся профессор произнес всю формулу — так, как она должна была звучать — взяв на себя, пусть частично, еще и его груз. И не дал ему возразить, одним жестом наложив Силенцио.

— Профессор Флитвик, — школьное обращение показалось самым уместным, когда он снова смог заговорить. — Я должен сказать…

Северус замолчал. Он был должен, обязан все рассказать, но не был готов к откровениям прямо сейчас.

— Буду рад слышать из твоих уст свое имя, Северус, — Учитель мягко, но уверенно показывал возможные границы. И одной этой фразой обозначал их права. Равные. — Не готов исповедаться сейчас — не надо. А может быть, не надо и вовсе. По крайней мере, не обо всем. Мы завтра выберем то, что действительно важно, а личное… на то и личное, чтобы оставаться при себе.

Северус утвердительно и благодарно кивнул. Внутри слегка отпустило. Жизнь… должна продолжаться.

— И никогда, слышите, юноша, никогда не опускайте рук и не давайте загнать себя в угол, — услышал он словно издалека.

Лето было впереди. Оно было достаточно длинным…

Они успеют многое.

====== 6. О, сколько нам открытий чудных... ======

Комментарий к 6. О, сколько нам открытий чудных... Ожидающим логики и продуманности в ремонте лужайки напоминаю, что пацанам всего двенадцать. То же самое – о вскрытии чулана. И да, Гарри пока не в курсе, чем отличается психолог от психотерапевта, узнает позже. А потому называет и будет называть как попало.Править НЕ НАДО. Автор в курсе.

Озадаченный братцем Гарри долго не мог уснуть. Военизированные Дурсли вызывали у него странные скачки сознания. Проявлялись они ярче всего во снах, и он всякий раз просыпался то с воплем ужаса, то с хохотом. Последнее случалось чаще, так что Большой Дэ реагировать вскоре перестал и больше не стучал ему в стенку. Знал, что утром за завтраком тоже посмеется вдоволь, и даже не обижался на внезапные побудки. Сны у кузена были фееричными, рассказывать он умел, а воображение у Дадли после того, как он начал сперва слушать, а затем и читать истории, стало удивительно живым и ярким.

Но нынешний случай оказался особым. На плечах Гарри лежала ответственность: брат верил, что ему по зубам такая задачка, как чары прицеливания, и его надежды почему-то очень хотелось оправдать. Вот и приснилась ему нынче громадная рогатка. А может, это все-таки была катапульта?.. И стрелял из нее дядя Вернон. Шарами-снарядами в виде голов Квиррелла. Каждый следующий Квиррелл морщился, когда дядина рука проезжалась по его уху или носу, и ругался на Гарри нехорошими словами за то, что опять пролетит мимо цели.

Утром у Гарри, как ни странно, наконец появилась идея.

— Если в Карпе Ретрактум начальную точку перевести с мага на камень и направить на цель… Надо попробовать!