Имоджин

— Он любит Кейбл, эту вторую девушку. Он просто не обращает внимания на ее поведение и ждет, когда она к нему вернется. Они иногда страшно ссорятся, но он понимает, что она это делает только для того, чтобы… ну, словом, чтобы сильнее его привлечь.

— Как это сложно, — сказала герцогиня.

— Прошлой ночью во время прогулки О'Коннор, кажется, проявил сильную привязанность к вам, — сухо заметил Браганци.

Имоджин сделалась пунцовой.

— Откуда вы знаете? — пробормотала она.

— Энрико знает все, — с гордостью сказана герцогиня.

Господи, подумала Имоджин, испуганно взглянув на Браганци, — значит, он знал, что Матт и я все время крутились вокруг его дома.

Кофе они пили на террасе. Совсем стемнело, небо испешрилось огромными звездами. Над цветами душистого табака метались светлячки, а графиня забрасывала Имоджин все новыми вопросами про ее отдых, про ее дом в Йоркшире, а потом вообще про Англию. Вдруг Имоджин сообразила, что уже очень поздно.

— Мне надо возвращаться.

— Подождите немного. Энрико отвезет вас. Дорогой, поднимись наверх и посмотри, как там Рики.

Когда он ушел, Имоджин застенчиво сказала герцогине:

— Какой он приятный. Я никогда не думала, что он такой милый.

Герцогиня посветлела.

— Вы так считаете? Я очень рада. В Англии люди отказываются понять, как это я могла все бросить и убежать с ним.

— Я прекрасно вас понимаю, — отважно заявила Имоджин и вдруг поняла, что выпила не так уж мало.

— Я бы все отдала, чтобы побывать дома хотя бы несколько недель, — призналась герцогиня. — Но Энрико сразу арестуют, едва он появится в Англии. — И она сразу показалась усталой, с темными кругами под глазами. — Я страшно скучаю по детям. Александр, мой бывший муж, не подпускает меня к ним, чтобы их не испортил Энрико. Подумать только! Если бы при дворе знали какое безнравственное существо этот Александр.

— Я вам так сочувствую, — сказала Имоджин.

— Ну хватит обо мне. Поговорим о вас. Как мы могли бы отблагодарить вас? У вас еще осталось несколько дней отпуска. Мы в субботу возвращаемся в Париж. Почему бы вам не оставить побережье и мистера Бересфорда — к тому же здесь теперь слишком жарко — и не поехать с нами? Мы бы с удовольствием показали вам окрестности Парижа.

— О, ну что вы! — воскликнула Имоджин. Сама мысль о том, что ее увезут от Матта, как бы мало он о ней ни думал, была ей непереносима. — Это так любезно, — добавила она, чтобы смягчить столь пылкий отказ. — Честно говоря, мне довольно и того, что я спасла его и этим доставила вам радость.

— Тогда должно быть что-то такое, чего бы вы хотели.

И тут Имоджин почувствовала, как у нее забилось сердце, и она сказала:

— Есть только одна вещь. Матт больше всего на свете хочет взять интервью у вашего мужа. Он мечтает об этом с того самого дня, как мы сюда приехали. Он очень ответственный журналист. Он не стал бы… — Она запнулась, потому что чуть не сказала «пакостить ему», но решила, что это прозвучит грубовато.

Герцогиня, похоже, колебалась. Но в этот момент вернулся Браганци и сказал:

— Малыш чувствует себя прекрасно.

Какое-то время они говорили между собой по-итальянски, и герцогиня при этом выглядела все еще обеспокоенной.

— Я сожалею, — пробормотала Имоджин. — Мне не следовало об этом просить. Это было чудовищно бесцеремонно.

— Это очень трудно в положении Энрико, — объяснила герцогиня. — Он опасается, что чтобы мистер О'Коннор о нем ни написал, это ухудшит мои шансы снова увидеть детей.

— О, конечно. Мне следовало об этом подумать, — сбивчиво оправдывалась Имоджин.

Браганци подошел к окну и бросил в сад свою сигару. Потом, повернувшись, улыбнулся Имоджин.

— Это так немного в сравнении с тем, что вы для нас сделали. Скажите ему, чтобы приходил к десяти часам. Но он должен будет показать мне, что решит напечатать. Это единственное условие. Он честный человек?

— О, да, конечно. Он очень честный, — радостно сказала она, думая о том, как доволен будет Матт. — Не знаю, как вас благодарить, но мне действительно надо ехать. — Ей не терпелось вернуться в Пор-ле-Пен и выложить ему эту новость.

Поцеловав ее на прощанье с большим чувством, герцогиня сказала:

— Напишите нам в Париж и расскажите, как проходит отдых.

На обратном пути Браганци снова поехал с ней.

— Чудесный вечер, — сказала она, — и герцогиня такая чудесная. Я думаю, она одна из самых замечательных женщин, каких я только видела.

— Да, — сказал Браганци. — Вы ей тоже нравитесь. Вы понимаете, что сейчас ей очень одиноко. Она отказалась от очень многого, покинув ради меня Англию.

— Но она и многое получила.

— Надеюсь, что так, — сказал Браганци со вздохом. — А вы бы приехали к нам, скажем, на будущий год, и мы позаботимся, чтобы вы получше провели свой отпуск.

Он взял ее йоркширский адрес. Что подумал бы отец, если бы мог теперь ее видеть в компании одного из самых знаменитых во Франции преступников.

Машина выкатила на набережную. Хотя было уже далеко за полночь, во многих кафе сидели посетители.