Имоджин

Ларри не ответил, и, обернувшись, Имоджин увидела, что он, побелев как мел, остолбенев от ужаса, смотрит на красивую женщину с короткой рыжей прической, скуластую, — которая, держась за руку атлетически сложенного мужчины гораздо моложе ее, шла с ним к морю.

— Что случилось? — спросила Имоджин.

Он дрожащей рукой поднес стакан ко рту и сделал большой глоток.

— Пожалуйста, скажи, — настаивала она. — Я же вижу, что-то не так. Ты кажешься, ну… веселым, а на самом деле, я уверена, это не правда.

Он немного помолчал, лицо его потемнело и приняло горькое выражение, и она почувствовала, что он сам с собой борется. Потом, тяжело вздохнув, он сказал.

— Эта женщина. Я подумал, что это Бэмби.

— Но она же в Ислингтоне.

— Нет. Она где-то здесь со своим любовником. Она бросила меня недели две тому назад.

— Ах, — смущенно сказала Имоджин. — Не могу в это поверить. Я так сожалею.

— Мне не надо ничьей жалости. Я сам виноват. Думаю, я про нее часто забывал. Последние два года я так много работал, только чтобы прокормить семью и заплатить за обучение детей. Каждый вечер, приходя домой, отрубался со стаканом виски перед телевизором. Я был слишком занят своими проблемами, чтобы заметить, что она скучает.

— Но когда она начала встречаться с этим другим мужчиной? — спросила Имоджин.

— Да в прошлом году иногда. Ей вдруг стало казаться, что я делаю все не так. Если сломалась стиральная машина, то виноват оказывался я. Возвращаться вечером домой было все равно, что прыгать с парашютом на минное поле. Теперь я понимаю, что она устраивала со мной сражения, чтобы оправдать свою влюбленность в этого парня.

— Как ты это обнаружил?

— А очень просто. Она каждую среду ходила на курсы керамики. Я оставался с детьми. Она часто задерживалась допоздна и говорила, что была в пивной с приятельницами по этим курсам. Потом как-то встречаю на Хай-стрит их преподавателя по керамике, и он говорит, что, дескать, жаль, что она больше не ходит на занятия при таком ее таланте. Я тут же пошел домой, и она во всем призналась. В прежние времена я, думаю, поставил бы ей синяк под глазом, а тут засрал себе голову тем, что меня назовут вонючим мужским шовинистом, и вот стал каждый вечер глушить себя пьянкой.

— А как же Трейси?

— Это, что называется, товар лицом. Она отличная девушка, но, даже не принимая во внимание сумму моих теперешних сбережений, я не очень-то ей гожусь, во всяком случае, для постели. Ей лучше всего иметь дело с Ники. Они подходят друг другу по интеллекту. Послушай, — сказал он, взяв ее за руку, — мне очень жаль, что так все перед тобой выложил.

— А мне нет, — призналась Имоджин. — Я чувствовала себя здесь никому не нужной. Но ты ведь в любую минуту можешь наткнуться на Бэмби?

Он пожал плечами:

— Я знаю, что она с любовником теперь где-то здесь на Ривьере. Он страшно богатый, значит, в каком-нибудь дорогом месте.

— А Матт знает?

— Конечно, он ругал меня за это прошлой ночью.

Вернувшись в гостиницу, они увидели Кейбл и Ивонн, обеих с прилизанными свежевымытыми волосами. В обществе Ники и Джеймса они пили чай с лимоном.

— Думаю, мне надо позвонить в редакцию и узнать, прибыла ли пленка, — сказал Ларри.

— В котором часу нам надо быть на параде? — спросила Имоджин.

— Ну, начало у них в восемь, но я не думаю, что нам стоит являться туда раньше девяти или половины десятого, — сказала Ивонн.

— Надо сделать появление заметным, — пробормотал Ники.

Джеймс посмотрел на часы.

— Пять часов. Самое время позвонить в контору и узнать, как там дела.

После этого Ники решил, что ему надо пойти позвонить одному своему агенту, а Кейбл и Ивонн внезапно пришли к заключению, что им тоже надо куда-то позвонить.

Имоджин подумала, а не позвонить ли и ей в библиотеку. Но о чем она станет у них спрашивать? Вернул ли наконец мэр «Доклад Хайта»? По-прежнему ли леди Джасинта так увлечена Диком Френсисом? Она решила подняться к себе и помыть голову.

Она встретилась с Кейбл, которая спускалась вниз с очень злобным видом.

— Матт совсем потерял чувство юмора. Он просто не может составить свой дурацкий очерк. Чуть голову мне не оторвал только потому, что я попросила у него мелочи на телефонный разговор. Придется одолжить у Гилмора.

Имоджин развернулась, пошла в ближайшее кафе, купила там шесть банок холодного пива и пару больших бутербродов с чесночной колбасой и возвратилась в гостиницу. Проходя через холл, она видела, как Кейбл во весь голос кричит что-то в телефонной кабине, и, поднявшись наверх, робко постучала в дверь Матта.

Ответа не последовало.

Она постучала снова.

— Входи, — рявкнул Матт. — Какого черта тебе надо на этот раз?

Войдя, она увидела его сидящим в слишком маленьком для него кресле и стучавшим на машинке, которая стояла на крохотном столике, содрогавшемся от ударов. Его рубашка из голубого денима промокла от пота. Он был похож на великана, который пробует оседлать шетландского пони. Плечи у него были сведены от напряжения и гнева. По всему полу валялись клочки бумаги.