Императив (СИ)

Голос начальницы был, как всегда, резок, свеж и бодр. Таким тоном она изъяснялась в любое время суток. И на телефон отвечала всегда с первого гудка. Алиса вообще иногда подозревала, что Ирина Константиновна – робот, только умело скрывается, и где-то под её строгой одеждой прячется гнездо для подключения зарядного устройства. О трудолюбии начальницы ходили легенды. Точнее, страшилки о том, как она безжалостно заставляет своих сотрудников работать без выходных, отпусков и праздников. И в этих страшилках почти не было места вымыслу. Правда, платила Ирина Константиновна исправно и щедро, так что все терпели.

Алиса это прочувствовала на себе в полной мере. Если другие девчонки, как специалисты по менее востребованным языкам, иногда ещё могли увернуться от начальского энтузиазма, то Алиса с её английским вляпывалась постоянно. Что говорить? Начальница звонила ей чаще, чем Алисина мать. А это кое-что значило. Алиса даже особый рингтон установила на входящие от Ирины Константиновны, чтобы дать себе секунду пострадать перед тем, как поднять трубку и получить новое рабочее задание.

– Это ничего, что я в воскресенье беспокою? – спросила начальница дежурным тоном.

– Конечно, Ирина Константиновна, – Алиса постаралась скрыть зубовный скрежет.

– «Конечно» что, Алис? – весело ответила начальница. – Ладно, знаю. Не дыши огнём. Я вот, по какому делу: тут контракт наклёвывается, завтра надо приехать на переговоры. Прямо с утра. Форма одежды – очаровательно-деловая. Вот и предупреждаю заранее.

– А что за контракт? – заинтересовалась девушка.

– Выездной. В Лондон. В свиту какого-то спортсмена, на соревнования. Говорят – на недельку.

– А я на переговорах зачем? – удивилась Алиса.

– Не знаю, – ответила Ирина Константиновна. – Наверное, хотят посмотреть на тебя. Если соревнования крупные, то всё, скорее всего, будет в прессе, так что сама понимаешь.

– Картинка… – грустно сказала Алиса.

– Картинка, – согласилась начальница. – Ну что? К девяти! С сияющей улыбкой!

– Буду! – отозвалась девушка.

Ирина Константиновна завершила вызов. Алиса вздохнула – тренировка была испорчена. Девушка обозрела почти пустую комнату. На деревянном полу в центре – коврик для йоги, рядом догорает палочка благовоний, на диване – колонка, из которой ещё недавно лилась мантра.

Мантра не помогла. С гибкостью у Алисы всё было хорошо. Она без проблем могла завязаться в узел любой сложности, а вот с очисткой сознания была проблема. Никак девушка не могла добиться той пустоты в голове, которой требовалось достичь. Отвлечь её могло что угодно, и это бесило. И отвлекало ещё сильнее. Алиса включала звуки природы, нудную музыку, гасила свет, зажигала свечи и наполняла комнату успокаивающими запахами – ничего не работало. Внутри покоя не было, а извне его ничто не могло принести.

Алиса привыкла всё время о чём-нибудь думать. Наличие большой семьи располагало к постоянному планированию и анализу списка дел. Мысли крутились зудящим хороводом, мешая услышать саму себя. Когда Алиса жила с родителями, тишины вокруг не было вообще никогда. Мама, папа, младшие братья, две бабули, собака, кот, попугай – все что-то кричали друг другу через всю квартиру, ходили, бегали и летали, что-то делали. В доме всегда что-то шкворчало, падало, разбивалось, хлопало, всегда чем-то пахло, что-то горело или проливалось. Всегда было что-то, что нужно сделать совершенно безотлагательно. В общем, бедлам.

И чем старше становилась Алиса, тем больше домашних дел уходило под её контроль. Приготовить обед братьям, сделать уроки с ними, отвести в школу и садик, напомнить маме про её запись к врачу, сказать папе про неработающую фару, запомнить, где обе бабули оставили очки. Со временем голова Алисы стала пухнуть от этого бесконечного количества дел. К двадцати она решила, что пора завязывать, родители отпустили её спокойно. Когда Алиса съехала, стало немножко получше, но привычка всё обдумывать и крепко держать свою жизнь под контролем осталась.

Алиса искала много способ отпустить этот контроль. Йога стала ещё одной попыткой достичь тишины. Пока не очень удачной. Хотя, Алиса тешила себя мыслью, что с занятиями её тело изменилось в лучшую сторону. Девушка тяжело вздохнула и, смирившись с тем, что просветления она сегодня не достигнет, поплелась на кухню. Там, на столе, лежала забытая книжка с закладкой из чайного пакетика. Алиса полезла в шкафчик за чаем и поняла, что тот, в книжке, был последним. Пришлось сменить закладку на бумажное полотенце.

Холодильник был аскетично пуст, только в центре средней полки, как последний герой, стояла одинокая банка йогурта. «Просроченный» – прочитала Алиса и зашвырнула банку в мусорку. Но в свете надвигающейся командировки, возможно, идти в магазин и не понадобится. А к приезду Алиса закажет доставку продуктов прямо из аэроэкспресса. Её бабуля сошла бы с ума: «Как это так, в магазин за тебя кто-то ходить будет? Чай, не графьё!» А Алиса пользовалась.