Император без трона

Тра’вага рванул вперёд, расчищая дорогу к намеченной жертве. Прозвучал боевой ритуальный клич. Воины сошлись в поединке прямо в гуще сражения. Длинный молот из костей и стали врезался в сталь щита. Удар воистину чудовищной силы, что пробил брешь в расписном полотне. Если бы не заклинание, использованное инквизитором ранее, без сомнений, брешь дали бы и кости его руки. Шансов на контратаку не было. Алексею пришлось уйти в глухую защиту, дабы очередное касание молота не оказалось для него фатальным. Горизонтальный удар прошёлся по касательной. Теперь у Кристофсона был шанс. Он подал тело вперёд, подготовив укол. Выпад. Слишком самонадеянно. Без особого труда орк парировал выпад, встретив защитной пластиной на левой руке. Из клыкастой пасти раздался низкий гортанный рык. Последующий удар деревянной рукоятью выбил Алексея из равновесия. Религиозный атрибут — шлем, заключавший в себе черты лика святого, плюхнулся на пропитанную дождём и кровью землю. Инквизитор сделал шаг назад, выставив щит. Светло-карие глаза наполнились слезами, на суровом лице выступили кровавые струйки, тянущиеся из переломанного носа.

— Не плохо, — стиснув зубы, прорычал инквизитор. — Ну, давай! Иди сюда!

На лице орка расцвело некое сочетание злобной ухмылки и звериного оскала. Он не был похож на прочих орков, коих ранее встречал инквизитор на поле брани, не искал скупой размен ударами, не рассчитывал лишь на собственную силу и агрессию. Каждая его атака становилась чудовищным ударом — выверенным касанием, что несло разрушение и смерть, а сочетание воинских умений и несвойственной оркам дисциплины возводили этого воителя на ступень выше, нежели всякий противник, виданный Алексеем ранее. Этот орк пришёл не драться. Он пришёл убивать и прекрасно знал, как это делать.

Костяной молот проревел во влажном воздухе. Кристофсон сократил дистанцию, уходя от точки наибольшего ущерба. Оскал на лице орка превратился в злобную маску. Его глаза, сияющие демоническим огнём, столкнулись с окровавленным взглядом инквизитора. Алексей нанёс колющий удар и тут же продублировал по диагонали. Позолоченный клинок залез под массивный нагрудник, оставив на теле орка широкий обожжённый рубец. Орк отшагнул, но, как и ожидал Кристофсон, снова ринулся в атаку. Инквизитор ждал очередного падения молота, а потому прикрыл более не защищённую голову треснувшим щитом, но орк вновь удивил человека. Тра’вага нанес фронтальный удар ногой, что опрокинул инквизитора на землю и протащил по земле.

— Нет пощады! — послышалось эхо ревущего голоса.

Вокруг мелькали имперские копья и клинки, ревели булавы и топоры. Кровь окропила лицо инквизитора, его взгляд помутнел, а в ушах раздался гул. Сквозь пелену дождя и боли Алексей различил огромный расплывчатый силуэт, неспешно приближающийся, дабы забрать то, что принадлежало ему по праву — жизнь инквизитора. Надежда оставалась на единственный аспект, в котором воитель народа людей превосходил противника.

Орк злобно усмехнулся. Он видел, что Кристофсон готовиться применить магию, но не мог знать, какой именно козырь Алексей выбросит из рукава. Битва вокруг несколько сбавила пыл, и все её участники навострили взгляды на развязку дуэли. Никто не смел вмешиваться в противоборство двух воинов.

Молот вновь взревел, а напор, с которым атаковал тра’вага, продолжал нарастать по мере того, как силы покидали его оппонента. Очередной удар окончательно расколол треугольный щит, осыпав лицо инквизитора градом острых осколков. Кристофсон упал на одно колено. Окружающие орки разразились радостным рёвом и усилили натиск. Орк вознёс молот для решающего удара. Боёк из костей и железа опустился вниз в ужасающем вертикальном ударе.

Вспышка света, изумлённый взгляд кроваво-красных глаз, щелчок, глухой гортанный рык.

Инквизитор знал, что молот расколет его щит, а значит более ничего не тяготило его руку. Алексей приготовил заклинание и как только треугольный щит, украшенный символом ордена, превратился в осколки, магия вырвалась наружу, превратившись в неприступную защиту, способную выдержать пусть и единственный, но неимоверный по силе удар. Молот отскочил в сторону, а зачарованный клинок, покрытый священными письменами, вонзился в брюхо орка. На лицо сэра Кристофсона брызнула кровь, на сей раз не принадлежащая его телу.

Однако враг не спешил умирать. Две огромных ладони с силой обхватили голову инквизитора. Кристофсон углубил клинок по самую гарду — орк рычал, но не отпустил хвата. Бурые руки превратились в настоящие тески. Алексей силой потянул рукоять в сторону, оставив воистину чудовищную рану, но умирающий противник не спешил отпускать хватку. Постепенно взгляд стала окутывать тёмная вуаль. Самым ярким чувством оставался запах палёной плоти и треск собственного черепа, звучавший в унисон с хрипом противника. Восприятие инквизитора давало отказ. Наги дали слабину, руки дрогнули. В голове проносилась череда образов, виданных им в последние мгновения и минувшие годы жизни, посвящённой борьбе со злом.