Император двух Империй

1 (24) августа 1917 года

Вчера, 10 августа сего 1917 года, доблестный лейб-гвардии Кирасирский Ее Величества Государыни Императрицы Марии Викторовны полк под командованием исполняющего должность командира полка флигель-адъютанта Его Императорского Величества полковника Николая Куликовского, прорвав оборону противника, захватил караван с золотым запасом и другими ценностями Османской империи.

В руки наших войск попали также и важнейшие документы государственной и военной важности противника.

В честь славной победы русского оружия, отмечая личный героизм и подвиг, совершенный доблестными кирасирами, Его Императорское Величество Государь Император Всероссийский Михаил Александрович повелел представить героев к высоким наградам Российской империи и досрочному производству в очередные чины.

Отмечая высокую личную роль исполняющего должность командира полка в успехе операции по захвату золотого запаса Османской империи, Его Императорское Величества Государь Император Всероссийский Михаил Александрович возвел флигель-адъютанта полковника Куликовского в графское достоинство Российской империи и пожаловал чин генерал-майора с зачислением в свиту Его Императорского Величества, утвердив генерала свиты Куликовского на должности командира лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества Государыни Императрицы Марии Викторовны полка.

Россия гордится своими героями!

Российская империя. Рига.

Рижский укрепрайон. 12 (25) августа 1917 года

– На этом все, господа! Да прибудет с вами сила Божья!

Генералы и адмиралы задвигали стульями, вставая из-за длинного стола для совещаний. Планы согласованы, и исполнители отправляются на свои боевые места.

Что ж, я не соврал жене относительно того, что я буду сидеть в бункере. Ну, по крайней мере, не соврал в этой части. Бабахи взаимных обстрелов были слышны и здесь, и периодически пол и все остальное в бункере потряхивало, когда прилетало слишком близко или слишком сильно.

Ну, всяких бабахов я в обеих своих жизнях наслушался предостаточно, и как-то особо меня это не волновало. «Калибров» и прочих высокоточных ракет, способных поразить глубоко расположенный и прикрытый многометровым слоем земли и бетона бункер, тут еще не изобрели, а ничего другого мне тут не грозило. Если на поверхность не подниматься, разумеется.

Значительно опаснее было сюда попасть.

Во-первых, сам полет на дирижабле, который наполнен водородом, – удовольствие ниже среднего. Вроде и ничего такого, но что-то «такое» может произойти в любой момент. Мы летели почти сутки в сопровождении истребителей и сделали большой крюк от линии фронта, приземлившись на аэродроме штаба Северного фронта в Пскове.

Во-вторых, ехали всю ночь на литерном поезде из Пскова в Ригу.

Потом еще и по городу нужно было проскочить до входа в бункер штаба укрепрайона.

Самое интересное, что, к моему удивлению, я не увидел на месте Риги сплошных руин, как это случилось в Париже. Нет, город, конечно, имел во многих местах отметины от обстрелов, но явно германцы старались город особо не повреждать. То ли не хотели усугублять негативные последствия в мировом общественном мнении после минувших обстрелов жилых кварталов химическими снарядами, то ли рассчитывали вскорости этот город занять. И я склонялся ко второй версии.

Блин, как быстро все завертелось! Еще позавчера утром главной проблемой, которая меня волновала, была боязнь того, что Маша ненароком кого-то подстрелит. Случится конфуз, и будет некрасиво. Весьма.

И вот через три часа я уже мчусь по извилистому серпантину Севастопольской дороги, а на аэродроме меня ждет моя «Империя», которую срочно вернули с рейса, чтобы она захватила с собой еще и мою бренную тушку.

Мог ли я не лететь? Во всяком случае, еще утром позавчерашнего дня делать этого я не собирался. Но посидев пару часов в обществе телеграфистов и почитав телеграммы, я вдруг с ужасом понял, что все мои расчудесные планы сражения не стоят выеденного яйца. Или лица? В общем, чего-то выеденного. Вместе с мозгами.

Моя хваленая и победоносная армия, мои прекрасные и героические авиаторы, мои лихие морпехи и доблестные моряки находились на пути к величайшей катастрофе, поскольку их генералы и адмиралы по каждому пункту моего плана имели свое особое мнение и очень ревниво относились к тому, кто и кому подчиняется, какая у кого выслуга лет и чье старшинство производства в чин старше. И если повоевавшие на юге авиаторы хоть как-то вписывались в план и готовы были делать то, что надо, то вот с остальными была просто беда…