Император двух Империй

«Командующему германской эскадры.

Вы окружены и заперты в ловушке. Оба выхода из минного поля под прицелом наших орудий и мин Уайтхеда. Вы столкнулись с обстоятельствами непреодолимой силы и проиграли.

Во имя христианского человеколюбия, согласно законам и обычаям войны, предлагаем вам почетную капитуляцию, как это сделал вице-адмирал Сушон со своими экипажами. Поднимите белый флаг и готовьтесь принять призовую команду. Вам на принятие решения четверть часа с момента отправки этой телеграммы. В противном случае вы все будете уничтожены.

Михаил,император Всероссийский, Верховный главнокомандующий РИА и РИФ».

Рига. Рижский укрепрайон.

Штаб операции «Квартет».

14 (27) августа 1917 года

– Государь, нижайше прошу простить, но вы вправду верите в то, что они сдадутся?

– Нет. – Посмотрев на адмирала Канина, милостиво поясняю: – Нет, я не верю в их сдачу. Но я же должен проявить христианское милосердие и дать им возможность провести в благочестивых размышлениях время, оставшееся до момента подлета наших торпедоносцев? А вдруг они передумают?

Нет, ни во что такое я не верил. Возможно, я идеализирую немцев, но мне кажется, что они будут драться до конца. Иначе я в них сильно разочаруюсь.

Впрочем, если они будут драться всерьез, все еще может поменяться.

Я бы дрался. Вне зависимости от шансов.

– В конце концов, есть надежда на то, что немцы начнут дергаться и делать глупости. Ведь мы еще недостаточно попортили им шкурку, не так ли, Василий Александрович?

Канин кивнул.

– Думаю, что недостаточно, государь. Они еще могут серьезно драться.

– Что ж, тогда мы всемерно продолжим наши забавы. И телеграмма пошла открытым текстом, и прочтет ее не только командующий, кто бы у них сейчас ни командовал.

Из сообщений информационного агентства «Propper news». 27 августа 1917 года

По сообщениям из Мексики, вчера в порт Веракрус вошел под красным флагом мятежный французский линкор «Париж», переименованный местными инсургентами в «Парижскую Коммуну». При входе в порт корабль сделал холостой выстрел приветствия. После чего из орудия форта прозвучал ответный выстрел. Экипаж корабля сошел на берег, где был тепло встречен собравшейся толпой.

Мы будем держать наших читателей в курсе информации о развитии ситуации.

Балтийское море.

Где-то западнее острова Эзель.

Линкор «Кениг». 27 августа 1917 года

– Откуда это?

Офицер вытянулся:

– Пришло по радио открытым текстом. Это получили на всех кораблях, включая транспорты.

– Scheiße!

Ситуация из критической перерастала в просто катастрофическую.

Идущий головным линкор «Гроссер Курфюрст» уже вышел из немецкого минного поля и вступил в бой с русскими эсминцами, прикрывая собой идущих к выходу из ловушки собратьев. Но слишком мало было немецких эсминцев и слишком много русских, да еще и тяжелые орудия с берега вносили свою лепту, и «Гроссер Курфюрст» уже получил первые повреждения.

Колонна германских линкоров начинала выход из напичканной немецкими минами акватории. Впереди их, видимо, ждали многочисленные русские мины.

Изначальное место перестроения, точка «Вейс», судя по всему, тоже заминирована. Их корабли там поджидают русские эсминцы и наверняка подводные лодки. Да и сколько орудий будет на берегу, никто не знает. Совершенно очевидно, что русские их ждали и всерьез подготовили множество ловушек. Побережье и подходы к нему также могут быть заминированы, а основные подступы прикрыты пушками и пулеметами.

Высаживать десант в таких условиях чистое самоубийство. И солдаты, шумящие на транспортах, это вполне понимают, даже не имея всей полноты картины. Да и обращение русского царя наверняка не везде удастся утаить от экипажей и солдатской массы. Тем более что погиб командующий и весь штаб XXIII резервного корпуса, и вряд ли кто из нижестоящих генералов обладает в войсках таким авторитетом, чтобы заставить солдат повиноваться в подобных безнадежных условиях.

По-хорошему, надо отходить. Отходить, спасая людей и корабли. В конце концов, никто не ставил перед ними задачу вступать в эскадренное сражение с русским флотом, а выполнение поставленной задачи – захватить острова, сведя при этом собственные потери к минимуму, уже решительно не может быть осуществлено ни в первой части, ни во второй.