Император. Книги 1-5

Вокруг было темно, однако невдалеке раздавались звуки веселого пиршества. С трудом сглотнув, Брут подумал, что должен сыграть роль жертвы в каком-то языческом ритуале, и яростно задергался в путах. Кровь молотом стучала в висках, но веревки нисколько не ослабли.

От этих усилий тело его стало медленно вращаться, и Брут смог обвести глазами всю площадь и выходящие на нее здания. В домах жарко горели очаги — конечно, там варили свиные головы и сдували пыль с амфор с домашним вином.

Им овладело отчаяние. Его доспехи находятся в комнате, где остался Рений, меч исчез, как и сандалии. Деньги, спрятанные в одежде, наверняка пошли на устройство этого праздника, на котором ему суждено расстаться с жизнью. Если удастся освободиться от веревок, как он выживет в чужой стране без одежды, без денег? Брут тихо выругался.

— Освежившись сном, я потянулся и выглянул в окно, — раздался у него над ухом голос Рения.

Тело Брута медленно поворачивалось, и через секунду он увидел перед собой лицо друга.

Старый гладиатор был выбрит, свеж и явно доволен собой.

— Само собой, сказал я себе, этот придурок, подвешенный за ноги, не может быть прославленным молодым легионером, с которым я сюда пришел.

— Слушай, я верю, что потом ты сможешь рассказать дружкам весьма забавную историю, но сейчас, пожалуйста, заткнись и просто разрежь веревки.

Поскрипывающие путы снова развернули тело Брута. Не предупредив приятеля, Рений полоснул по веревкам мечом, и молодой воин рухнул на эшафот. Брут попытался встать, но затекшие мышцы не слушались его.

— Меня ноги не держат!.. — простонал он, растирая ступни ладонями.

Рений хмыкнул и посмотрел вокруг.

— Сейчас пройдет. Я не смогу одной рукой и тебя нести, и от них отбиваться.

— Если бы у нас была лошадь, ты привязал бы меня к седлу, — сварливо напомнил Брут, яростно растирая ноги.

Рений пожал плечами.

— Хватит болтать. Твои доспехи здесь, в мешке. Я их захватил, когда сматывался из комнаты. Возьми меч и стань спиной к эшафоту. Они идут.

Рений протянул другу клинок, и при всей своей голой беспомощности Брут почувствовал уверенность, коснувшись знакомой рукояти.

Толпа собралась быстро. Впереди шел отец Ливии; обеими руками он сжимал большой топор. Невероятно мощные руки напряжены, лезвие топора направлено на Рения.

— Ты пришел к нам с человеком, напавшим на мою дочь. Даю тебе шанс собрать пожитки и убраться. Он остается здесь.

Одно мгновение Рений стоял неподвижно, потом стремительно шагнул вперед и вонзил меч в грудь грека. Лезвие вышло между лопаток. Рений рывком вытащил клинок, и тело ничком рухнуло на камни. Громко звякнула упавшая секира.

— Кто еще считает, что он останется здесь? — спокойно спросил Рений, обводя взглядом толпу.

Внезапное убийство потрясло людей, все молчали. Рений удовлетворенно кивнул и заговорил — сурово, медленно и отчетливо:

— Никто ни на кого не нападал. Я сам слышал — девушка занималась любовью с не меньшим энтузиазмом, чем мой дружок-идиот.

Рений не обратил внимания на протестующий возглас Брута у себя за спиной — он удерживал взглядом людей. Толпа почти не слушала его. Гладиатор, не задумываясь, убил человека, и это парализовало волю нападавших.

— Ты готов идти? — тихо спросил старый гладиатор.

Брут переступил с ноги на ногу, морщась от боли. Ток крови в ступнях возобновился, их словно кололи тысячью иголок одновременно. Он быстро накинул одежду, застегнул ремни доспеха и тут увидел Ливию, которая с диким криком протискивалась сквозь толпу.

— Что вы стоите? — визжала она. — Смотрите, вот тело моего отца! Кто отомстит его убийцам?!

Брут понимал, что шок толпы не может длиться вечно. Сжав рукоять меча, он встал рядом с Рением. Молодой воин смотрел на искаженное ненавистью лицо Ливии, обвинявшей сограждан в трусости, и вспоминал соблазнительную улыбку, игравшую на ее губах в полдень. Люди отводили глаза от девушки — при взгляде на тело, лежавшее у ее ног, пропадало всякое желание думать о мести.

Муж Ливии, стоявший в переднем ряду, повернулся и пошел во тьму. Увидев, как он уходит, Ливия бросилась на Рения, колотя его кулаками. Брут заметил, как напряглась единственная рука гладиатора, в которой он сжимал меч, кинулся к девушке и потащил ее в сторону, уговаривая отправиться домой. Она пыталась ногтями впиться в его глаза, и Брут резко толкнул несчастную. Упав у тела отца, девушка обхватила его руками и зарыдала.

Рений и Брут обменялись взглядами. Толпа редела.

— Оставь ее, — проговорил Рений.

Они пересекли площадь и молча пошли по городу. Казалось, потребовалось несколько часов, чтобы выбраться на окраину. Впереди лежала долина, которая вела к реке, видневшейся впереди.

— Надо торопиться. К рассвету они вспомнят о кровной мести и бросятся в погоню, — произнес Рений, вкладывая наконец меч в ножны.

— Ты правда слышал, как… — спросил Брут, глядя в сторону.

— Да, вы разбудили меня своим хрюканьем, — ответил Рений. — Твоя выходка еще может погубить нас, если они немедленно отправятся в погоню. Это же надо, в доме ее отца!..

Брут хмуро посмотрел на друга.

— Не забывай, ты убил его, — проворчал он.