Читаем Император мира полностью

Император мира

– Господин Ульянов давно готовился к подобному развитию событий, прогнозируя европейскую, а за ней и мировую революцию по итогам или в самом конце Великой войны. Да, он немного ошибся со сроками, но февральские события в России были тем звонком, который наверняка указал ему, что время вот-вот наступит. То, что у нас это все закончилось лишь сменой монарха на престоле, не могло его слишком смутить, ведь на Россию в этом вопросе он и не рассчитывал, изначально полагая, что революция случится в более развитых странах – в Германии, Франции или в Швейцарии. И то, что при этом сама Швейцария не участвовала в Великой войне, особой роли не играло, поскольку общественные настроения там достаточно радикализированы, а сама Конфедерация очень серьезно зависит от импорта продовольствия, что немедля дало толчок для начала забастовок и прочих выступлений после перекрытия швейцарской границы. Так что господин Ульянов был готов, и вопрос стоял лишь в том, где именно он начнет свою игру. И ему удалось меня удивить, поскольку, признаюсь, я ставил на Швейцарию с возможной последующей конфедерацией с какой-нибудь социалистической Бургундией. Впрочем, мы заболтались. Так что там наш подопечный?

Министр иностранных дел, по своему обыкновению, раскрыл папку и сообщил:

– По имеющейся у нас информации, господин Ульянов, заняв пост революционного комиссара иностранных дел в так называемом «правительстве народной обороны», развернул кипучую деятельность, формируя вокруг себя группу радикально настроенных элементов. Главные тезисы его выступлений можно свести к двум посылам: «никакого соглашательства» и «нет места колебаниям». Настаивает на немедленных и решительных действиях.

– И каковыми могут быть эти действия, на ваш взгляд?

Свербеев аккуратно закрыл папку и убрал ее в левую руку.

– В случае с господином Ульяновым, государь, я бы готовился к чему угодно и ничему бы не удивлялся.

Усмехаюсь.

– Что ж, мне нравится ваш сегодняшний настрой в этом деле. И все же, Сергей Николаевич, я хотел бы услышать ваши соображения на сей счет.

Глава МИДа помолчал с полминуты. Я терпеливо ждал. Наконец министр сухо сообщил:

– Вся беда таких вот революционных движений в том, что у них там множество групп и еще больше вождей, и каждая готова буквально загрызть своих коллег-конкурентов, обвиняя их в чем угодно. Такова ситуация в Париже, Бургундии и по всей Окситании. Ситуация тем временем выходит из-под контроля – их соратники слабеют и дезорганизуются, а их противники крепнут с каждым днем. Исходя из этого могу предположить, что господин Ульянов, со свойственной ему решительностью, вполне может попробовать перехватить лидерство в Париже, а впоследствии – и во всей Франции. Конечно, тот факт, что он русский, а не француз, значительно усложняет ему задачу, поскольку хоть они там и провозглашают всяческий интернационал, но этот фактор все так же важен. В той же России господину Ульянову было бы куда легче творить революцию.

– И я первый, кто не даст ему такой возможности.

Свербеев склонил голову:

– Как и все мы – верноподданные вашего императорского величества. Однако против господина Ульянова еще и тот фактор, что времени у него практически не осталось. У него на все про все от силы неделя. Посему захватить лидерство в условиях бурлящего Парижа он вряд ли успеет…

В дверь постучали, и появился мой адъютант полковник Качалов.

– Ваше императорское величество! Срочное донесение от имперского комиссара зауряд-полковника Мостовского.

Та-а-ак. Снова события ускоряются, печенкой чувствую!

– Давайте, полковник!

Разрываю конверт, игнорируя нож на столе.

«Ваше императорское величество!

Сим доношу, что сегодня в два часа пополудни по парижскому времени в районе Осера была взорвана железнодорожная насыпь и был атакован бронепоезд из числа войск генерала Петена, следовавший в голове воинских эшелонов с войсками 1-й Особой пехотной бригады генерала Лохвицкого.

Вследствие завязавшегося боя были обстреляны вагоны с русскими войсками. Потери уточняются.

Мостовский»

– Что скажете, Сергей Николаевич?

– Что тут скажешь, ваше величество? Нас затягивают в гражданскую войну во Франции.

– Это может быть какая-то самодеятельность на местах или это решение вождей Бургундии? Или это англичане?

– Все что угодно. Тут вопрос лишь в том, как мы сами готовы и хотим это интерпретировать, государь.