Император мира

Как сообщил мне мой министр обороны генерал Палицын, твой Генштаб обещает в ближайшие недели направить во Францию дополнительные силы Королевской итальянской армии. Такое затягивание сроков вызывает озабоченность, поскольку с каждым днем силы инсургентов укрепляются, и мы рискуем встретить куда более организованное сопротивление нашим действиям. Не говоря уж о том, что переговоры в Компьене между так называемым правительством Коммуны и Германией могут привести к совершенно неожиданным результатам.

Посему было бы недальновидно затягивать процесс восстановления порядка на юге Франции. В этом заинтересованы все члены Антанты, но смею предположить, что твое королевство – больше, чем иные, поскольку революционный хаос бушует в непосредственном соседстве с границами Италии, а события последних дней ясно показывают, насколько заразными являются эти деструктивные идеи. Достаточно примера волнений в соседней Швейцарии, чтобы ясно представить последствия такого затягивания.

Прошу тебя рассмотреть вопрос о срочном выделении дополнительных сил для отправки во Францию. Причем смею заметить, что для выполнения полицейской миссии армия подходит не самым лучшим образом. Верным решением была бы массовая отправка в Окситанию сил карабинеров и полиции, с предоставлением итальянской армии и флоту скорее вспомогательных функции.

Скорейшее восстановление порядка и законности во Франции позволит Антанте в кратчайшие сроки завершить эту Великую войну. Уверен, что вклад Италии в умиротворение в Окситании не будет забыт новым единым французским правительством, как в свое время Итальянское королевство не забыло Франции ее роли и участия в создании единого итальянского государства.

Моя империя готова оказать твоему королевству всю возможную и необходимую помощь.

С наилучшими пожеланиями и верой в совместное будущее наших держав и домов.

Прими и проч.

Михаил

Марфино, 6 (19) июня 1917 года

МОСКВА. ПЕТРОВСКИЙ ПУТЕВОЙ ДВОРЕЦ.

7 (20) июня 1917 года

Свербеев выглядел несколько смущенным, чего за ним не водилось. А это наводило на некоторые подозрения относительно новостей, которые мне предстоит услышать.

– Итак, Сергей Николаевич, я весь внимание.

Мой министр иностранных дел кашлянул и, открыв по обыкновению папку, сообщил мне следующее:

– Ваше императорское величество! Вы повелели выяснить обстоятельства принятия Коммуной Парижа решения о начале переговоров с Германией относительно заключения перемирия на фронтах, а также выяснить роль господина Ульянова в принятии этих решений.

Киваю.

– Было такое. И что удалось выяснить?

Свербеев вновь (!) кашлянул и доложился:

– Государь! Признаюсь, в моей богатой практике мне еще не приходилось наблюдать настолько странные способы принятия международных решений. Как удалось выяснить, как такового единого центра, отвечающего за внешнюю политику в Париже, нет. Есть несколько органов с путаными функциями и не менее путаными наименованиями. Причем нет четкой определенности даже в вопросе, где, собственно, заканчивается митинг и начинается работа правительства. Да и правительства в классическом понимании пока не наблюдается. Стихия перманентного митинга вызвала к жизни совершенно удивительные органы власти, такие как Совет делегатов, Исполнительный директорат, Совет общественных комитетов и прочие структуры в виде разного рода комиссий с весьма странными названиями. В связи с этим нами были допущены ошибки в прогнозе развития событий и в оценке роли лично господина Ульянова, как и должности, которую он занимает в Париже. Последние более подробные сведения свидетельствуют о том, что господин Ульянов не занимает должности, эквивалентной посту министра иностранных дел в правительстве. Он возглавляет некий «центральный исполнительный комитет» так называемого Революционного (Коммунистического) Интернационала. И по совместительству – какую-то неопределенного назначения комиссию, которая именуется «иностранная коллегия Ревкоминтерна», что бы это все ни значило. При том всем, что еще существует некий «социальный комитет внешних сношений», а также еще и «социальный комитет мира». Именно эта смысловая казуистика и заставила нас сделать неверные выводы.

Усмехаюсь. Эх, Сергей Николаевич, вы еще и не такое увидите и услышите. Будет вам Даздраперма за счастье. Вслух же я спросил:

– Вернемся, однако, к нашим баранам. Так с чего возникла идея переговоров с германцами и кто автор сего плана?