Император Петр III

Для императрицы Елизаветы Петровны было великим огорчением сознание неоправданных надежд в наследнике престола. Повелитель, любящий свой народ, преданный ему душою и живущий его жизнью, не может не думать о будущем своего народа, и история знает много случаев, когда повелитель, при сознании негодности для правления народом наследника, жертвовал сыном для блага народа. Таков был Петр I, таковы были и многие другие. А Елизавета Петровна невысокого была мнения о Петре III. В Записках Екатерины II мы находим следующее место: «… на счет племянника своего она была совершенно одинаковых со мной мыслей; она так хорошо знала его, что нигде не могла провести с ним четверти часа без отвращения, или гнева, или огорчения. У себя в комнате, когда заходила о нем речь, она, говоря о нем, заливалась слезами по поводу несчастья иметь такого наследника, либо, отзываясь о нем, обнаруживала свое презрение к нему и часто наделяла его эпитетами, которых он вполне заслуживал… То не сумнительно, что…, она считала его неспособным к правлению она знала, что он русских не любил… и что кроме бедствия, покоряясь ему, Россия не имеет ожидать…»

И тем не менее 25 декабря 17 61 года императрицы Елизаветы Петровны не стало и на престол вступил Петр III.

По поводу вступления на престол императора Петра III историк Соловьев говорит следующее: «Большинство встретило мрачно новое царствование: знали характер нового государя и не ждали ничего хорошего. Меньшинство людей, ожидавших себе важное значение в царствование Петра III, разумеется, должно было стараться рассеять грустное расположение большинства, доказывать, что оно обманывается в своих черных предчувствиях…»

Черные предчувствия не рассеивались, однако, светлыми делами…

Шильдер говорит: «Он вполне оправдал мнение о нем своих недоброжелателей и привел в трепет друзей…»

Елизавета еще не вполне закончила свою жизнь, как Петр, а особенно его хамская камарилья, уже дали себя почувствовать.

В то время как императрица еще находилась в агонии, голштинские холопы наводнили дворец и превратили его в какую-то караульню. Шум, грубость, беготня за дверью умирающей глубоко оскорбляли почтенных русских сановников. Вид и несоответственные приемы Петра не столько пугали именитых людей, сколько порождали презрение и отвращение к голодному власти тупоумному самодержцу.

Не лучшим оказался Петр III на молебствии, по принесении присяги. По словам Екатерины, «сей был вне себя от радости и оное нимало не скрывал и имел совершенно позорное поведение, кривляясь всячески и не произнося, окромя вздорных речей, не соответствующих ни сану, ни обстоятельствам, представляя более смешного арлекина, нежели иного чего, требуя, однако, всякого почтения…». В тот же вечер в куртажной галерее состоялся ужин, который положил начало нескончаемых пирушек либо во дворце, либо у вельмож. На всех этих пирах Петр был невоздержан.

Не менее недостойно держал себя император и на похоронах Елизаветы Петровны. Императрица Екатерина пишет об этом так: «В сей день император был чрезмерно весел и посреди церемонии сей траурной сделал себе забаву: нарочно отстанет от везущего тело одра, пустя онаго вперед сажен на тридцать, потом изо всей силы добежит; старшие камергеры, носящие шлейф епанчи его черной, паче же обер-камергер Шереметев, носящий конец епанчи, не могши бежать за ним, принуждены были епанчу пустить, и как ветром ее раздувало, то сие Петру III пуще забавно стало. Он повторял несколько раз сию штуку, отчего сделалось, что я и все за мною идущие отстали от гроба и принуждены были послать остановить всю церемонию, донде же оставите дошли. О непристойном поведении сем произошли многие разговоры не в пользу особы императора и толки пошли о безрассудных во многих случаях его поступках».

Император взошел на престол. Последовали милости для народа: отпущены были невольники на свободу, возвращены были важные ссыльные из ссылки… Собственно говоря, отпущение невольников на свободу является только громким словом. В переводе на обычный язык означало: отпущены были из тюрем на свободу преступники: воры, мошенники, убийцы и т. д., которые по зимнему времени вновь поспешили на казенную теплую квартиру – в тюрьму, совершив предварительно новое преступление над мирными гражданами.

Иное дело возврат из ссылки политических, государственных и религиозных деятелей. Возвращены были Бирон, Миних, Лесток… А Бестужев, отдавший всю свою жизнь на служение родине, остался в ссылке… Почему? Соловьев говорит: «Возвращены люди с чуждыми именами, но не возвращен один русский человек, так долго и деятельно служивший русским интересам…» Некому было заступиться. Некому было за него молвить слово. Русского царя окружали иностранцы и русские при нем не имели заступников… Es ist eine alte Geschichte…