Императорский отбор Олтгейна

— Слышал, как девушки говорили, что эльфов на тебя можно не делить, потому что ты к мужу рвешься.

Я надулась, и мои глаза заблестели. Все же, воспоминания о Диме, болью откликнулись в моей душе. Я пыталась упокоиться, но слезы не слушаясь, покатились вниз.

— Ой, да ладно тебе! Прекращай, — уже примирительный тоном обратился ко мне Канор, — Дождется тебя твой благоверный. Ты с Земли, а время у нас идет по-разному. Он даже и не заметит твоего исчезновения. Зато ты, — дракон заговорчески зашептал, — можешь делать здесь что хочешь, а он и не узнает.

— Эй, — подошла Кьяра, — хватит пререкаться. А вот по поводу «делай что хочешь», тут я полностью на стороне дракона.

— Кьяра, прекращай.

Моя обида перерастала в негодование. Ведь знают мое отношение к изменам и все ровно начинают.

— Ну тебе что, совсем мужика не жалко? — не как не могла успокоиться итальянка, — Он же тебе и артефакт подарил, и книгу дал. А как переживает бедненький.

— А что за мужик такой удобный? Я тоже такого хочу, — выпулил призрак.

Мы обернулись посмотреть на эту наглую морду, но тот, лишь замявшись, продолжил:

— В качестве полезного друга. И все. О чем вы вообще думаете? Ну у вас и фантазия.

Наигранное возмущение чешуйчатого нас немного развеселило.

— Это я про учредителя нашего говорю, он явного глаз положил на Веру, а она только нос воротит.

Кьяра смеясь и пародируя меня, провозгласила:

— Ой, идите вы все от меня, я замужем! Принца не хочу, императора не хочу, учредитель вообще отойди подальше, мне трусы твои не понравились.

— О-о, так я смотрю у вас там очень интересно, — захлопал в когтистые ладоши дракон, — Чего я при жизни на отборы не захаживал, даже не знаю.

На поляну вернулись оборотницы. У каждой в руках были птицы и даже один заяц. Мы все радостно подобрались. Что бы кто не говорил, а мяса всем хотелось.

Зара вызвалась щипать птичек, мы с Кьярой решили ей помочь. Эльфы потрошили зайца и ощипанных после нас тушек. Командной работой мы довольно быстро управились и через полчаса уже жарили наш ужин.

— Эльфы, — обратился призрак к мужчинам, — вы же на самом деле темные, да?

Ушастики недоверчиво посмотрели на язву драконистую и через довольно продолжительную паузу, голос взял Наралон:

— Ты дал клятву, призрак, только поэтому я тебе скажу, — эльф вздохнул, — Да, мы темные. Сколько нас не спрашивай, не отвечу?

— Мг, значит, ты главный, среди оставшихся. Это хорошо, — задумчиво проговорил дракон, — Тогда я знаю, куда нам обязательно нужно зайти по дороге.

— Мы не можем отклоняться от пути, — твердо произнес темный.

Мужчина аж с места привстал, тем самым показывая, что не поменяет свое мнения.

— Поверь, — усмехнулся Канор, — ты мне еще спасибо скажешь. Эх, — взлетел призрак, — пойду окрестности осмотрю, а вы, — он обвел всех нас взглядом, — ложитесь спать. Вставать будем рано утром, до рассвета, чтобы я вас смог довести до места.

— А с рассветом что? Ты испаришься? — с детским беспокойством отозвалась Кьяра.

— При свете солнца мой дух засыпает. Но так как у вас есть моя часть, я все это время буду рядом с вами и, когда солнце зайдет, снова появлюсь. Бодрый, веселый и жизнерадостный. Если вас, конечно, за это время не поубивают. Жаль только, что днем я никак не смогу вам помочь и предупредить об опасности.

Дракон смотрел в даль, было видно, что его расстраивает его призрачное состояние, хоть он всячески и пытается скрывать это.

— Но мы же до этого как-то справлялись, без тебя, — возразил Гарсэлл, — и сейчас справимся.

Хорали поддержал мужчину за руку и покачал головой:

— Ты не прав. Нам не плохо помогли, показав другой путь, а то плавали бы сейчас, где в болоте.

Гарсэлл немного покраснел от прямого упрека, но извиняться не стал, только сел подальше, показывая всем видом, как он не доволен.

Мы же махнули призраку, и, доев каждый свою часть ужина, отпарились пристраиваться на ночлег. Девушки устроились на плащах и одежде, а мужчины на траве у костра. Они договорились, что будут по очереди караулить. Оборотницы пытались тоже встать в очередь, но мужчины наотрез отказались от такой затеи и отправили девушек отдыхать. Крутилась я недолго и довольно быстро провалилась в мягкие объятья сна.

Меня кто-то тряс, что-то говорили на ухо, но я напрочь отказывалась открывать глаза. В итоге, меня подняли на руки и усадили на лошадь в полулежащую позу и прищипнули к кому-то сзади меня. Размеренное биение сердца успокаивало, и я провалилась еще в более глубокий сон.

Открыла глаза, когда солнце светило уже довольно высоко. Лошадь мерно покачивалась, только чужие руки бережно держали меня, прижимая к твердой груди. Так, это точно не Кимали. Я резко повернулась, и мои волосы хлестнули Наралона по лицу.

— Ой, — стушевалась я, медленно приходя в себя, — простите. Я просто не ожидала, что проснусь вот так, в чужих объятьях.

Эльф усмехнулся краешком губ.

— Я надеюсь, в вашем мире это не считается за измену? Видя Ваше отношение к этому вопросу, не хотелось бы ставить Вас, Вера, в неловкое положение.