Императрица

Слава семьи By прогремела по всей Поднебесной. Мои братья и сыновья дядей примчались ко Двору с угодливыми поздравлениями. Мужчины клана постарели. Они ползали перед Императором и валялись ниц у моих ног в надежде вырвать у меня обещание дать им высокие посты. В истории всех династий было множество императриц, доверявших членам своего клана командование войсками и высокие должности в Государственном Совете. Оказавшись при Дворе, эти пришлые родичи помогали оберегать власть Госпожи от честолюбия князей и могущества советников. Мои братья не обладали ни политическим кругозором, ни достаточными познаниями, чтобы справиться с ответственной работой в правительстве. Да и я не могла забыть, в какой нищете мы прозябали по их милости. Бесстыдные и лишенные даже намека на щедрость, эти люди не могли стать образцовыми служителями Государства. Маленький Фазан был готов взять их ко двору ради вящей моей славы и во имя собственного императорского достоинства: правила приличия не допускали, чтобы близкие родственники Императрицы оставались жалкими чиновниками низкого ранга. Но я колебалась, размышляя, стоит ли допускать в правительство эти низкие существа только потому, что они имели счастье родиться моими братьями. Сумеют ли эти люди, получив повышение без каких-либо заслуг и усилий, неукоснительно хранить мне верность и всегда оставаться послушными? Взвесив все «за» и «против», я решила возвести мужчин клана до чисто символического ранга и назначить на весьма скромные должности, каковые, однако, позволяли бы им появляться на «Приветствии».

Несколько месяцев спустя, в праздник Луны, Мать собрала членов семьи у себя во дворце.

— Помните ли вы вчерашний день? — спросила она. — И что думаете о сегодняшних изобилии и почестях?

— Будучи потомками прославленных воинов династии, мы поднимались по ступенькам лестницы общественного преуспеяния благодаря собственным заслугам, — с горечью ответил мой двоюродный брат Вэй Лянь, раздосадованный тем, что не получил более высокого поста. — Не рассчитывая достигнуть высшего ранга, мы вынуждены принять эти новые должности, чтобы доставить удовольствие Императрице. Но столь незаслуженные дары обременяют нашу совесть. Воистину, тут нечем гордиться, Госпожа!

Когда Мать передала мне и эти, и другие слова, меня охватило пламя негодования: я стала думать о неблагодарности в настоящем и о прошлых обидах. А потому я мгновенно сочинила письмо Императору. В длинном послании, начертанном дрожащей от бешенства кистью, я клеймила привилегии родственников, явившихся ко Двору в расчете на подачку, и привела множество примеров из истории, когда эти недостойные люди захватывали высшую власть. А чтобы уничтожить зло на корню, я предлагала удалить своих родичей от Двора и послать в отдаленные земли. Советники приняли мое предложение с восторгом. Такая решимость развеяла их опасения, что моя семья отныне будет вмешиваться в политику. И мужчины клана, едва успев устроиться на новом месте, были изгнаны подальше от Двора, как преступники.

Я тут же получила от родичей письма о милости, а мне, в свою очередь, ответствуя на эти мольбы, вздумалось написать «Предупреждение пришлой родне».

Братья мои умерли на дворе, где императорские гонцы меняли лошадей. Тела их были отправлены на кладбище Предков. Так я навсегда похоронила все, что могло запятнать мою славу.

ШЕСТЬ

Во сне мне постоянно являлась одна и та же картина: Старшая Сестра, закутанная в алые шелка, с аккуратно выщипанным и подкрашенным лицом выходит из опочивальни, сияя, как божество. Я хотела взять ее за руку, но меня оттолкнули какие-то незнакомые люди, а встревоженные крики поглотила оглушительная музыка. И, растворившись в беснующейся толпе, Сестра исчезла навеки.