Императрица Ольга

Вот – как хочешь, так и понимай. Неужели меня в будущем ждало что-то ужасное, в результате чего меня должны были просто пристрелить и спустить тело под воду, или Константин Андреевич сгустил краски? Вообще-то последнее вряд ли. Обычно господа из будущего болезненно честны в своих словах и говорят одну только правду, да только не всю. Я уже заметил, что разговоров о том будущем, которое я прожил в их мире, избегает не только господин «жандарм» но и остальные господа офицеры. С одной стороны, я могу пойти наперекор их желанию, и разными путями все же добыть информацию о своем будущем, которое от меня скрывают… Что касается политики, то с этой дамой я вообще незнаком. Мы с ней ходим по разным улицам и даже не собираемся встречаться. Быть может, впереди у меня еще будет жаркая любовь, и моя возлюбленная окажется какой-нибудь бомбисткой-террористкой, из-за чего я окажусь замешанным, к примеру, в покушение на Государя императора… С другой стороны – к чему мне это знать? Ведь все уже изменилось; и то, что было ТАМ, уже не повторится ЗДЕСЬ. Не лучше ли просто жить и следовать данному мне совету, ведь все, что я могу узнать о своей жизни в ином мире, не возымеет никакой практической ценности. Задача стать величайшим исследователем Арктики и адмиралом Полярного флота, как мне кажется, значительно важнее и интереснее… вот и Джек Лондон, который сейчас строчит карандашом в своем блокноте, тоже согласен с утверждением, что для тех, кто вдохнул воздух Севера, политика – это просто нудная преснятина…

* * *

21 июля 1904 года, утро. Царское Село, Александровский дворец.

Капитан СИБ Евгений Петрович Мартынов.

Последнюю неделю мы метались как савраски, высунув языки, разрабатывая непосредственное окружение Великого князя Владимира Александровича, а если точнее, то его супруги Великой княгини Марии Павловны по прозвищу Михень. Это дело пахло совсем не керосином, а гораздо хуже… По сравнению с тем, что вызревало в этом болоте, стояние на Сенатской площади могло показаться веселым детским утренником. Тут пахло настоящим активным вооруженным мятежом, в котором были задействованы в основном офицеры Преображенского полка. Заговорщики планировали захват Николаевского вокзала с целью взять литерный ВИП-поезд в круговую засаду и, захватив врасплох охрану, истребить всех пассажиров, оставив в живых только обоих Владимировичей… Но так как местная аристократия конспирации нихрена не обучена (не восемнадцатый век на дворе), то «потекло» у заговорщиков сразу и изо всех щелей. Самовлюбленный болтун – это находка не только для шпиона, но и для сотрудника госбезопасности.

Единственное, чего мы не собирались допускать, так это стрельбы одних русских солдат по другим русским солдатам – такая дурь, как подавление уже созревшего заговора картечными залпами, совсем не в нашем стиле. Ведь мы же помним, как господа офицеры (особенно гвардейские) относятся к серой солдатской массе. По их мнению, это замученное шагистикой быдло обязано слепо выполнять приказы командиров и не задавать лишних вопросов… Превентивный арест главных фигурантов – это, конечно, дело нужное, но не менее важно было продемонстрировать наличие на нашей стороне превосходящей силы, чтобы удержать ситуацию на грани применения вооруженного насилия.

Единственной такой силой, которую можно было противопоставить Гвардии, были моряки. Поскольку командующий Балтийским флотом вице-адмирал Бирилев (на самом деле ни рыба ни мясо) несколько дней назад отбыл на броненосце «Император Александр III» для участия в совместных российско-германских учениях, то сейчас старшим военно-морским начальником в Петербурге и окрестностях являлся начальник Морского Технического Комитета вице-адмирал Федор Васильевич Дубасов. В настоящий момент в его распоряжении находились команды достраивающихся и ремонтируемых на питерских верфях боевых кораблей, которые в нашем прошлом составили вторую Тихоокеанскую эскадру, а теперь им предстояло радикально усилить Балтийский флот. Но поскольку местные снобы адмиралы просто так общаться с сотрудниками госбезопасности (а тем более получать от них указания) категорически не желали, то вводную встречу пришлось устраивать в Царском Селе, куда адмирал Дубасова вызвал царь по поводу соблюдения графика достройки эскадренных броненосцев «Орел», «Князь Суворов» и «Бородино»…

Напуганный информацией о созревшем заговоре, Николай согласился, что адмирал Дубасов, решительный до свирепости – тот единственный, который сможет удержать ситуацию под контролем и не допустить гнойного прорыва. И вот мизансцена в одной из гостиных Александровского дворца: самодержец, его нынешнее второе Я (товарищ Иванов), ваш покорный слуга и несколько опешивший от неожиданности вице-адмирал, не ожидавший столь внезапной встречи с двумя людьми, ставшими уже притчей во языцех по всему Санкт-Петербургу.