Государь сразу стал весел и беспечен. Там что-то замышляла государыня! Пустяки! Здесь было нечто существенное.
— Елизавета Романовна!.. Нарцисс!.. Судари, прошу без мест. Places aux dames…[39]
Тарталеточки, тающие во рту, котлеты де-воляй, венгерское и французское вина — все это располагало к веселью, а не к войне. Фрейлины смеялись и тоже, казалось, забыли свои страхи. А когда со стороны Ораниенбаума вдруг раздался по главной дороге мерный и дробный стук подков рысью идущей конницы, когда из-за деревьев появился знакомый бравый гусарский полковник с трубачом, поскакавший к государю за приказаниями, — бодрость и жажда боя и победы охватили государя. Он поднялся с ковра, на котором сидел подле Елизаветы Романовны, порывисто подошел к полковнику и озабоченно стал отдавать распоряжения для боя. Он мнил себя в эти мгновения полководцем и мысленно любовался собою. Как бы оценил его Фридрих!..
— Моим гусарам занять Зверинец… Разведочные партии послать к Петербургу. Флигель-адъютанту Рейзеру, взяв шесть гусар, скакать немедля к Красному Селу, где у Горелого кабачка перехватить Воронежский пехотный полк, марширующий на Нарву, и повернуть его на Петербург. Голштинскому отряду, как только подойдет, копать шанцы вдоль Зверинца.
Теперь, когда между императрицей и Петергофом стали голштинские гусары, все стало казаться императору просто забавным маневром.
На лужайке у спуска к каналу, на пестрых коврах, над белыми скатертями громадными цветами лежали дамы. Они щебетали, как птицы, не подозревая об опасности. Елизавета Романовна наполнила золотой кубок шипящим вином и понесла его государю.
— Бедненький, все с заботами… Ни поесть, ни попить не дадут. Коварная императрица!.. Ныне, Ваше Величество, изволили убедиться, что я вам говорила правду.
Пудель, играя, прыгал на грудь государя, арап Нарцисс отгонял его.
— Горько!.. — пьяным голосом крикнул Мельгунов. Елизавета Романовна погрозила ему пальцем.
Ничего не было слышно про императрицу и ее войска, все было тихо и мирно, все было так беззаботно в этот прекрасный июньский день.
XXIII
Жара спадала. Западный ветер стих и сменился легким, прохладным бризом. Море успокаивалось, молодые петровские дубы и липы невнятно шептали над головами пирующих гостей. И все кругом было тихо.
Так было странно, поэтому когда кто-то высказал предположение, что если бы императрица и точно самодержавно воцарилась, то с крепости стреляли бы из пушек, и это было бы здесь слышно. Император вспылил.
— Пффф!.. Оного недоставало! Сказал тоже воцарилась!.. Да там мои войска, моя гвардия и мои преображенцы!.. Им я во как верю!.. Самодержавно!.. Моя жена — самодержавно!.. Скажешь тоже, братец, самодержавно, чего не разумеешь.
Государь прошелся вдоль канала.
— Миних, — сказал он по-немецки, — когда я послал Трубецкого, Шувалова и Воронцова?.. А?.. Что?.. Как полагаешь, они могли бы уже вернуться?.. Не так это далеко… Они, чаю, скакали во весь опор.
— Ваше Величество, есть «эхи» — они присягнули императрице.
— Вздор!.. Они?.. Как-кое без-зумие!.. А что Воронежский полк?.. Он давно должен быть здесь…
— Ваше Величество, тут был крестьянин из Горелого кабачка, он был самовидцем того, что там случилось. К Воронежскому полку приехал кто-то из Петербурга и сказал, что все войска присягнули императрице.
— Шутишь, братец. Там должен был быть Рейзер с моим приказом.
— Говорят, воронежцы схватили Рейзера и гусар и с криками «ура» пошли на Петербург.
Это говорит молодой паж, которого никто об этом не спрашивает. Император смотрит с удивлением на него. Почему его никто не остановит?.. Разве можно пажу так говорить с государем?..
Государь поворачивает спину пажу и смотрит на Миниха. «Что же это такое? Императрица еще так далеко, о ее войсках ничего не слышно, она еще в Петербурге, а уже кругом измена, подлость, предательство, забвение дисциплины и присяги».
— Миних, я приказал фон Шильдту батальным огнем встретить ее янычар. А?.. Что скажешь?..
— Ваше Величество, при существующем неравенстве сил такое предприятие может ужаснейшие последствия произвести.
— Что же, старина, прикажешь делать?..
— Князь Барятинский на шлюпе ходил в Кронштадт. Он говорил, что граф Девьер Вашему Величеству верен. Можно укрыться в Кронштадте и там выжидать событий.
— А, что?.. Да, может быть… Пошлите сказать фон Шильдту, пусть ведет моих гусар к Ораниенбауму и там ожидает меня. Петергоф?.. Если она сюда пожалует?.. Пусть в Петергофе будет императрица, я буду в своем Ораниенбауме, как то было вчера. Я, судари, устал… И мне надо где-нибудь отдохнуть. Идемте, судари… В Кронштадт так в Кронштадт.
Лучших из лучших призывает Ладожский РљРЅСЏР·ь в свою дружину. Р
Владимира Алексеевна Кириллова , Дмитрий Сергеевич Ермаков , Игорь Михайлович Распопов , Ольга Григорьева , Эстрильда Михайловна Горелова , Юрий Павлович Плашевский
Фантастика / Проза / Историческая проза / Славянское фэнтези / Социально-психологическая фантастика / Фэнтези / Геология и география