Имперец. Книги 1-5

— Князь! Рад, что вы очнулись. Небольшая турбулентность, не стоит беспокоиться.

Князь…

Я на пару секунд прикрываю глаза, сортируя воспоминания, и спрашиваю:

— Где я?

— Княжеский борт рода Ермаковых, — отвечает мужчина, проводя какие-то манипуляции. — Сейчас позову Алексея Михайловича.

Медик порывается уйти, но я хватаю его за рукав:

— Что со мной?

Он вздыхает.

— Список длинный, — честно ответил медик. — Но основное, конечно, большая кровопотеря, ожоги и магическое перенапряжение. Причем последнее высшей степени.

— И что это для меня значит? — нахмурился я.

Мужчина помедлил, осторожно подбирая слова:

— Отвоевались вы, князь. Пока не восстановитесь — магии не будет. А если надумаете выжать из себя ее силком — высока вероятность инсульта, — со значением сообщил он.

— Ясно, — сухо ответил я, откинувшись на тонкую подушку.

О том, что я и без магии могу фору дать некоторым воякам, говорить было неуместно.

— Я все-таки позову Алексея Михайловича, — произнес медик виноватым тоном.

Как будто это он был виноват в том, что по местным меркам я пока не боец.

Пока я обдумывал ситуацию и разделял фантомные боли от реальных, подошел Ермаков.

— Ты как? — спросил парень, присаживаясь рядом на пустующую койку.

— Жить буду, — отозвался я, делая попытку сесть.

— Может, полежишь? — с сомнением спросил Алексей, наблюдая за мной.

— В гробу буду отлеживаться, — буркнул я, не без труда приняв вертикальное положение. — Что случилось?

— Маршируем на Берлин, — улыбнулся Ермаков. — Благодаря тебе с минимальными потерями.

— А ты почему тут? — спохватился я.

Вместо ответа парень чуть оттянул ворот свитера, под которым были бинты.

— Зацепило при налете, — пояснил он. — Не критично, но медики говорят, что по пересеченной местности долго не поскачешь.

Осколочное ранение — это крайне малоприятно. Хорошо, что княжичу глаза не зацепило.

— Ладно, там и без нас, наверное, есть кому повоевать, — произнес я.

Ермаков недовольно дернул щекой.

— Я не хотел лететь. Хотел дойти до Берлина.

— Дойдешь, — усмехнулся я. — Будет какая-нибудь Немецкая губерния, слетаешь в отпуск при случае. Говорят, архитектура интересная у них и пиво ничего. Я бы тоже слетал…

— Боюсь, у тебя с этим будут сложности, — покачал головой Ермаков.

— Почему же?

— Помнишь мага, которого ты завалил, прежде чем отрубиться? — задал он наводящий вопрос.

— Которого из пятерых? — хмыкнул я.

— Последнего.

— А, да… Он еще мне золото-серебро обещал и сотню девственниц.

— Вполне мог, — серьезно кивнул Ермаков. — Его опознали — это внук кайзера.

— Да-а-а, — протянул я. — За пивом мне туда действительно лучше не кататься.

— Не переживай, я тебе подарю бочонок на свадьбу, — улыбнулся парень.

Точно, свадьба… С этой бесконечной войной и про жизнь забудешь.

— И еще… — Ермаков вдруг посерьезнел. — Алекс, о том, что случилось тогда на границе…

Я внутренне напрягся, не совсем понимая, чего ожидать от парня.

— Точнее, как это случилось, — Ермаков пожевал губами, подбирая слова. — Думаю, будет лучше, если никто не узнает подробностей. Иначе к тебе будет слишком много вопросов.

— А ты? — прищурился я.

— А что я? — пожал плечами княжич. — Я выполнял свою часть плана. Понятия не имею, чем ты там занимался. А вот то, что у немцев проблемы с обороной — это уже общеизвестный факт.

Я усмехнулся и кивнул:

— Пожалуй, ты прав. Оборона у них ни к черту.

* * *

Остаток полета я дремал, а Ермаков дрых на соседней койке. Княжеский борт вез тяжелораненых всех сословий в Москву под прикрытием авиации Демидовых, и приземлился в небольшой подмосковный аэропорт для военной техники. Меня попытались вынести, как тяжелобольного, но я воспротивился.

Подумаешь, пара ожогов на груди и магия кончилась. Это не повод меня таскать на руках, как девицу!

Медик спорить не стал — ему было не до княжеских присвистов.

Так что спустя полчаса мы с Ермаковым вышли на гражданскую территорию, где нас уже ждали невесты в окружении телохранителей.

Обе были бледны, смотрели на нас с широко распахнутыми глазами и искусанными губами. Вот только при взгляде на Алексея княжна Демидова лишь покачнулась, а вот Василиса сорвалась с места.

— Алекс! — всхлипнула Корсакова, растерянно замерев в шаге от меня.

— Что, уже не такой красавчик? — улыбнулся я.

Моя невеста удивленно моргнула, а затем как рявкнула:

— Дурак! Ты же обожженный! Как мне тебя об…

Тираду девушки пришлось прервать самым суровым способом — поцелуем. Она не то смеялась, не то плакала и явно думала, что я теперь стеклянный.

— Нахал, — шмыгнула носом Василиса, уткнувшись мне в грудь лицом.

— А нечего на своего князя голос повышать, — невозмутимо ответил я.

Ермаков смотрел на нас с завистью — им с Дарьей было неприлично так проявлять эмоции. Но то ли дело мы, вчерашние плебеи. Хотим целоваться на глазах у всего честного народа — и целуемся!

— Рады вашему возвращению, князь, — неловко кашлянул Бойко, когда я с Василисой подошел к автомобилям с гербом моего рода. — Мы с ребятами восхищены вашими подвигами.

— Спасибо, что присматриваете без меня за Василисой, — я пожал руку мужчине. — А теперь давайте домой.