Империя алмазов

– Очень хорошо, – согласился Мичем, сохраняя внешнее спокойствие в то время, когда внутри у него все упало. Он знал, что не может сделать того, чего сейчас с полным правом требуют Советы. Теперь огласки не избежать. Система погибла. Он погиб. Возможны последствия на самом высоком уровне, вероятно, даже дипломатический кризис. Он сказал:

– Мы сразу же начнем готовить груз к отправке. Килинг допил свой стакан.

Линдер потушил сигару.

– Я надеюсь, министр найдет более удобный и выгодный способ продажи советских алмазов, – заметил Мичем.

– Прошу прощения, – улыбнулся Килинг. – Боюсь, мы недостаточно ясно выразились. Возвращение алмазов в Москву только временная мера, просто чтобы успокоить министра. Я уверен, у него нет намерения расторгнуть договор между Советами и Системой.

Мичем под столом развел скрещенные ноги и скрестил их по-другому.

Линдер объяснил:

– Если по прошествии месяца или двух все будет в порядке, алмазы снова вернутся в Систему, и наша торговля продолжится, как обычно.

– Вас это устраивает? – спросил Килинг, заранее уверенный в положительном ответе.

– Нет, – заявил Мичем. – Согласно условиям нашего договора, если вы изымаете свои запасы, то Система считает себя свободной от всех взятых на себя обязательств.

– Но…

– Потребуется заключить новое соглашение.

– Но…

– Совет его рассмотрит. И, если говорить откровенно, я должен сразу предупредить вас, что некоторые довольно консервативно настроенные члены совета директоров с самого начала решительно возражали против сотрудничества с Москвой. Так или иначе, у вас не должно сложиться впечатление, что продажа ваших алмазов будет возобновлена автоматически.

Килинг теребил манжеты.

Линдер задумчиво смотрел в свой плоский чемоданчик.

Мичем резко встал и вышел не попрощавшись, оставив их сидеть на своих местах.

Он вернулся в свой кабинет. Здесь его никто не видел, и ему не нужно было подавлять нервную дрожь. Он снял пиджак и обнаружил, что рубашка вся мокрая. Сев за стол, Мичем положил руки на инкрустированную поверхность ладонями вниз. Чтобы они наконец остановились. Через некоторое время он поднял руки и с отвращением посмотрел на влажные отпечатки, потом повернулся и нашел глазами далекий купол собора Святого Павла. Он безмолвно молил о чудесном, милостивом вмешательстве.

Через полчаса зазвонил телефон.

Это был Килинг.

Было сказано: ему только что позвонили из Москвы, к сожалению, слишком поздно, чтобы предотвратить их с Линдером визит к Мичему. К глубокому сожалению, потому что к этому времени министр убедил Комитет оставить алмазы там, где они есть. Само собой разумеется, министр ни минуты не сомневался в Системе как в надежном партнере.

Это означало: Килинг и Линдер позвонили в Москву и сообщили о результате своих переговоров с Мичемом. Чтобы сохранить свое выгодное положение, они поддержали версию Мичема относительно недавних действий Системы. Но на самом деле наиболее убедительным для министра аргументом против изъятия алмазов послужила вероятность новых переговоров и возможность лишиться поддержки Системы на рынке алмазов.

Его блеф прошел. Никогда в жизни ему не приходилось проявлять столько ловкости и изворотливости. И хотя он был ужасно рад, но не смог даже улыбнуться.

Он был выжат как лимон.

ГЛАВА 26

Гштад летом необычайно красивое и тихое место.

Именно поэтому Марен и Чессер выбрали его для своего следующего убежища. Хотя на этот раз им и удалось уйти от Мэсси, но с ним далеко не покончено, и, кроме того, им предстоит схватка с Системой – наиболее сильным, могущественным и умелым противником. Они решили, что лучше избегать аэропортов. Марен использовала свое имя, чтобы купить новый «астон мартин ДБС», и на бешеной скорости проехала через Альпы. Извилистые горные дороги, нависшие над пропастями, подействовали на них успокаивающе: они убедились, что по крайней мере сейчас за ними нет погони. Теперь Чессера почему-то не волновало то, как рискованно Марен ведет машину. Она заметила, что почти всю дорогу он преспокойно дремал.

Они и раньше бывали в Гштаде вместе, но всегда в самый разгар горнолыжного сезона. Теперь, в середине лета, все вокруг выглядело незнакомым, особенно дом и остальные постройки, которые они привыкли видеть наполовину заваленными снегом. Сейчас все здания казались выше, в них явно обозначились углы.

Шале было построено в последний год жизни Жана-Марка в престижном районе Оберпорт, неподалеку от отеля «Палас». Соседкой слева была великая герцогиня, справа – барон, напротив – граф. В отличие от большинства домов в округе, выстроенных в относительно традиционном стиле.