Империя алмазов

Лимузин отвез их в Канн, на яхту Марен, причалившую в новом порту для прогулочных судов. Из всех кораблей, стоявших там, ее яхта была самой заметной. Она была новейшей конструкции, почти двести футов в длину, черная как смоль. Все металлические детали на ней были выполнены из полированного хрома, а не из меди, как обычно. На корме написано имя, которое дала ей Марен. «После жизни». Ниже было написано: «Панама», где по совету поверенных Жана-Марка было зарегистрировано судно, чтобы не платить большие налоги. «После жизни» имела крейсерскую скорость пятнадцать узлов, дальность автономного плавания восемь тысяч миль, двенадцать роскошных кают и экипаж из двадцати двух человек. Капитан яхты, рыжебородый англичанин, утверждал, что поддерживать судно в хорошем состоянии можно только плавая на нем – теория, которая оправдывает продолжительные рейсы по теплым морям вне зависимости от того, находится владелец на борту, или нет. Чаще его там не бывает. Капитан и команда наслаждались такими радостями жизни, которые им были явно не по средствам, и никак не желали расставаться с такой службой.

Когда Марен всходила на борт, к ней были прикованы взоры всех, кто только мог ее видеть. Выходя из лимузина, она продемонстрировала свои стройные ноги во всю их длину и с видом великосветской дамы поднялась по трапу. Она сразу же потребовала, чтобы капитан уделил ей полчаса для переговоров с глазу на глаз. Чтобы обсудить маршрут. Потом она и Чессер переоделись и отправились на берег.

Сначала они пили в «Карлтоне», на террасе. Столик, за которым они сидели, был расположен так, что их невозможно было не заметить. К ним подходило множество знакомых. Обязательные поцелуи, приветствия. Марен была необычайно оживлена и щебетала без умолку. Внешне и она, и Чессер казались безмятежно счастливы – идеальные любовники, живущие идеальной жизнью. Конечно, их спрашивали, где они были, где остановились и куда теперь направляются.

Из «Карлтона» они перебрались в «Вуаль на ветру», чтобы там роскошно поужинать. Там снова были встречи, поцелуи, И снова те же вопросы.

Но ответы не всегда были те же.

После обеда они, обнявшись, прогуливались по улице, и многие из тех, кто сидел на открытых верандах в кафе, узнавали их: это были знакомые по прошлым сезонам или по другим престижным местам.

Когда они прошли самую оживленную часть бульвара, они сделали знак следовавшему за ними лимузину, и их отвезли на танцы в кабаре под названием «Виски и кордебалет». Марен держалась необыкновенно развязно. Ее рот почти не закрывался, как будто она все время кричала. Ее длинные волосы мотались из стороны в сторону в такт музыке. Она скакала, как дикарка. Ее тело внезапно сжималось и расслаблялось, она что-то хватала и отталкивала. Движения Чессера были сдержанны и пристойны, тогда как в шаге от него Марен старалась перещеголять всех очаровательных сексуальных танцовщиц, то вытягиваясь в порыве безумной страсти, то резко двигая бедрами так, будто перед ней было множество невидимых фаллических мишеней.

В «Виски» было полно народу, но красота Марен раздвигала толпу, по праву требуя максимального внимания к себе.

Их поведение в тот вечер было более чем странным для людей, скрывающихся от погони. Им надлежало вести себя как можно незаметнее. Они же, наоборот, открыто появились на каннской сцене и как можно громче заявили о своем присутствии. Казалось, они нарочно заявляли всем, кто их ищет: «Вот они, мы».

Они делали это вполне сознательно. В надежде на то, что преследователи будут расспрашивать о них, и многие заслуживающие доверия источники сообщат им, что человек, известный как Чессер, и его богатая и красивая подруга Марен отправились в Танжер, в Грецию, в Португалию, на Капри, на Мальорку, в Венецию и еще Бог знает куда. Марен и Чессер щедро рассыпали ложные сведения о себе, и их в тот вечер слышали очень многие.

Согласно их плану, ровно в десять на следующее утро «После жизни» вышла из порта и направилась в море, пересекая по диагонали каннскую бухту. На своем пути она миновала американский авианосец «Шангри-Ла», который вместе с несколькими сопровождающими его судами Шестого американского флота бросил якорь в порту на рассвете. Наверно, капитан яхты хотел получить подтверждение тому, что богатство обладает ничуть не меньшим могуществом, и он приказал произвести салют, требуя тем самым ответного внимания от огромного военного корабля. И действительно, супер-гигант «Шангри-Ла» салютовал маленькой яхте.

«Доброе утро, война». «Доброе утро, деньги».

Яхта не спеша вышла из бухты, обогнула остров Сент-Онора и изменила курс, направляясь к востоку. Почти одновременно с подветренной стороны появилась моторная лодка, которая шла сближающимся курсом, резко сокращая расстояние между нею и яхтой. Лодка подошла близко, опасно близко. И наконец она почти коснулась борта яхты. В этот момент Марен и Чессер прыгнули в нее.