Империя алмазов

В трех машинах нашли отпечатки пятидесяти двух разных пальцев: двадцать пять четких, остальные смазанные и неполные. Четыре отпечатка принадлежали женщинам. И ни одного не было зарегистрировано в банке данных Службы Безопасности.

Обнаружили восемнадцать волосков, четырнадцать из которых были мужские, а четыре – женские. Три волоска упали явно не с головы.

Анализ частиц грязи с шин и шасси не выявил ничего особенного: обыкновенная английская грязь.

Из-под сиденья грузовика извлекли носовой платок с пятнами крови десятидневной давности, нулевой группы, несомненно, женской.

Помимо этого, нашли несколько хлопковых и шерстяных волокон, разнообразные металлические частицы, крошки еды, табака, четыре вишневых косточки, восемь гвоздей и две бумажные этикетки от спичечных коробков из одного стриптиз-клуба в Сохо.

Заключение: из-за частого и разнородного использования машин в период после ограбления сделать какие-либо четкие выводы не представляется возможным.

Коглин перевернул отчет текстом вниз и отложил в сторону. Он ожидал большего.

И через час дождался.

М.Дж. Мэтью, Аксбридж-роуд, 1096, Шефердс-Буш, В12.

Имя и адрес человека, официально зарегистрировавшего в Национальном бюро автомобильного транспорта все три машины.

Коглин рассмотрел фотокопии трех свидетельств. Подписи были непохожие, почерк мелкий, с наклоном влево. Но Коглин опытным глазом распознал, что подписи сделаны одной и той же рукой.

Это было уже кое-что.

Но компьютерная проверка имени не дала ничего. Мэтью никогда не имел дела с алмазами. А дом на Аксбридж-роуд оказался католической книжкой лавкой.

Коглин сидел за столом и глядел в окно, на дом номер одиннадцать. Для бодрости он глотнул неразбавленного виски, но был так погружен в раздумья, что даже не почувствовал вкуса. Он поник в кресле, точно сломленный поражением, но тут же узнал старого врага и снова выпрямился.

В утешение себе он мысленно нарисовал картину преступления и стал подкреплять ее уже известными фактами. Чтобы заполнить некоторые пробелы, он спросил себя, где грабители держали фургоны, когда те не были нужны. Гараж или склад? Сложно. Наверняка они оставляли грузовики на небольшой улочке неподалеку от конторы «Марилебон», где сотрудники «Марилебон» их не увидели бы, а у прохожих их появление не вызвало бы недоумения. А после ограбления фургоны бросили на стоянке «Марилебон», где их попросту никто не заметил. Коглин был прав.

Он еще раз просмотрел отчет и решил, что предпримет дальше. Дело в том, что в лаборатории определили цвет фургонов. Черный. Значит, их где-то красили. Агенты Коглина уже разыскивали фирму, в которой машины были куплены. Анализ краски поможет провести идентификацию.

Коглин надеялся получить полное, точное описание М.Дж. Мэтью.

И вот что он получил от своих агентов.

М.Дж. Мэтью, около пятидесяти лет, волосы седые, сутулый, носит специальную обувь, так как одна нога у него короче другой.

М.Дж. Мэтью, около сорока, волосы рыжие, лицо веснушчатое, носит очки, нос крупный, типичный кашель курильщика, на левом бицепсе – татуировка в виде якоря.

М.Дж. Мэтью – брюнет с бакенбардами и усами, брови кустистые, заикается, частично утрачена подвижность правой руки.

М.Дж. Мэтью – чернокожий карибского типа, на левой щеке два косых шрама, на переднем резце верхней челюсти золотая пломба, сильно хромает.

М.Дж. Мэтью всегда платил наличными.

М.Дж. Мэтью, кто бы он ни был и как бы ни выглядел, был чертовски ловкий профессионал. Так решил Коглин.

Росилли выпустили. При проверке на детекторе лжи было выяснено, что Росилли не врет, даже когда ему вкололи двойную дозу пентатола натрия. Не зная толком, во что впутался, но чувствуя, что увяз по самые уши, Росилли отказался от алмазов и с радостью принял тысячу фунтов за то, что подписал не читая бумагу, которая снимала с Системы ответственность за все возможные с его стороны обвинения, включая обвинение в похищении.

ГЛАВА 24

Прошло уже больше недели, но ни Марен, ни Чессер не заикались об отъезде с Сент-Маргерит. Как это обычно случается, особенно с любовниками, они занялись преобразованиями.

Каждую ночь они стаскивали матрасы с кровати на пол и каждое утро тщательно заметали следы, водворяя матрасы на место.

Толстая хозяйка гостиницы оказалась женщиной примечательной. Энергия била в ней ключом, а расходовала она ее на то, чтобы доставить удовольствие Марен и Чессеру, чья любовь была для нее так очевидна. Во время войны она участвовала в Сопротивлении и теперь носила на груди замызганную ленточку ордена Почетного Легиона. Гостям она демонстрировала чудеса кулинарного искусства, даже собирала для них тимьян и розмарин. Ее сынишка по собственному желанию выжимал сок из свежей малины. Чессеру и Марен.