Империя смотрящего

— Что тебе надо? — развернувшись, спросил Маркелов.

Незнакомец сидел на краю стола. Очень удобная позиция, чтобы, оттолкнувшись, приступить к нападению. Отверстие ствола казалось необыкновенно большим, и от него так и тянуло неприятной жженой кислятиной. Лицо незнакомца поросло пегой «ботвой», а пышные усы пшеничного цвета загибались к самым ушам. Толстоватые губы растянулись во вполне доброжелательной улыбке. В общем, выглядел он вполне располагающе, даже с некоторым налетом добродушия. На лице никаких переживаний по поводу того, что в следующую секунду, возможно, придется нажать на курок. Точно с таким же выражением смотрит мясник на корову, прежде чем нанести решающий удар.

Вопрос не был услышан. Повернувшись к Насте, усач спросил с плотоядной улыбкой:

— Что ты скажешь, моя девочка?

Настя вновь одернула платьице и, смерив Маркелова долгим взглядом, сказала:

— Он хорош!

— Хм… Я не в том смысле.

— Поначалу у меня были на его счет кое-какие сомнения, а потом после того, как он меня приголубил, я сразу поняла, что это он.

— Ты уверена?

— На все сто!

Незнакомец сунул пистолет в карман пиджака и, виновато улыбнувшись, сказал:

— Извини, накладочка вышла. Что-то мне показалось в тебе подозрительным. Вроде бы и ты, но что-то было не так. Не знаю, что именно, но такое впечатление, что конторой потянуло. А она умеет работать.

— Были основания? — заметно расслабился Маркелов, проследив за правой рукой усача. Пистолет надежно спрятался в кармане пиджака.

— Дело в том, что слушок прошел, будто бы тебя замочили на кичеване.

Захар хмыкнул:

— Слава богу, что слушок не подтвердился.

— А следом другая молва, будто бы ты кукушку пошел слушать.

— Это уже повернее будет.

— Была еще пара моментов, которые заставили меня насторожиться…

— И какие же?

— Обычно ты всегда заказывал пиво, а в этот раз почему-то заказал вино. Ведь так?

Маркелов внутренне напрягся.

— Откуда же ты это знаешь, если мы с тобой не встречались? — И понял, что угодил в цель.

Некоторое время усач сидел с напряженным лицом, потом неожиданно расслабился.

— Верно, незнакомы… Молодец, это еще раз подтверждает, что ты тот самый, за кого себя выдаешь. А потом, и девочка свое слово сказала. Уж бабы-то своих кавалеров никогда не спутают. — И, повернувшись к Насте, сказал: — Ладно, ступай, нам с Клещом перетереть кое-что надо. — Когда Настя закрыла за собой дверь, волнующе качнув на прощание бедрами, он сказал: — В общем так, давай перейдем к делу, ты ведь за этим сюда явился?

— Верно, за этим, — произнес Маркелов, широко улыбаясь и между тем понимая, что чутье не подвело его и в этот раз. — С кем я имею дело?

— Можешь называть меня Валентином.

Маркелов кивнул:

— Лады, меня это устраивает. И что за работа?

— Нужно взять сейф.

— Кому принадлежит сейф? — по-деловому поинтересовался Маркелов, откинувшись на спинку стула. Понемногу он входил в роль хозяина положения.

Образовалась небольшая заминка, которая свидетельствовала о многом.

— Эта компания «Плутос», — почти равнодушно сообщил Валентин.

Маркелов невольно усмехнулся:

— И ты так спокойно говоришь об этом?

— А что ты мне предлагаешь? Кричать, что ли?

— Насколько мне известно, в «Плутосе» самая лучшая охрана. Пожалуй, крепче охраняют только Кремль. Ты предлагаешь мне стать самоубийцей? — невесело осведомился Захар.

— Послушай, у меня есть план. Если действовать строго по нему, то дело может выгореть, — горячо заметил Валентин.

— И что же тебя интересует в этом сейфе? Деньги? Ты предлагаешь мне долю? — Улыбка Маркелова сделалась саркастической.

— Мне говорили, что ты очень осторожный человек и что с тобой очень трудно договориться, — несколько раздраженно ответил Валентин. — Но ведь не до такой же степени!.. То, что касается содержания сейфа, то оно действительно очень впечатляюще. В нем лежит очень крупная сумма в валюте. Будут еще кое-какие брюлики и прочие камешки. Но все это меня не интересует. Мне важны бумаги, что лежат в кожаной папке. И еще два жестких компьютерных диска.

— Какая примерно сумма лежит в сейфе? — осведомился Маркелов.

— По моим данным, налички и камушков там где-то на три миллиона долларов. Все драгоценности, что ты найдешь в сейфе, можешь взять себе. Меня же интересуют только бумаги.

Внешне Валентин выглядел невозмутимым. Можно было бы поверить в его безмятежность, если бы, конечно, не тело, которое, казалось, не умещалось на стуле. Он то вдруг поворачивался, принимая наиболее удобное положение, а то слегка привставал, будто намеревался пройтись по комнате. Ничего удивительного в этом не было — при эмоциональной загруженности тело меньше всего поддается контролю. А его новый знакомый нервничал — факт! К тому же настораживала его улыбка — правый уголок рта непроизвольно поднимался вверх, словно он посмеивался над собеседником. Захар был уверен, что Валентину приходится делать усилие, чтобы держаться непринужденно.