Империя. Собирание земель русских

Полковник Эльфенгрен, выйдя в феврале 1920 г. в отставку под давлением властей Финляндии, отправился в Крым, где принял участие в последних боях Русской белой армии. Потом — годы эмиграции. В 1925 г. он нелегально вернулся в Россию для организации сопротивления, но вскоре был арестован и погиб в застенках Лубянки. Таков был путь полковника Эльфенгрена, ингерманландца, солдата России. При Сталине, в 1927 г., с Северной Ингрией было окончательно покончено: расстреляно около 12 000 ижорских финнов, представлявших для СССР опасность. Тысячи других были расселены по территории Советского Союза — Сибирь, Урал. Несколько больше повезло лишь тем, кто отправился в соседние  Карелию и Эстонию.

Неподалеку от Токсово когда-то была ижорская деревня Охта. Ныне уже старушка Ида Карху там в детстве ловила рыбу. Всю ее деревню в 1936 г. выселили в Новгородскую губернию — с телегами, лошадьми, коровами, кухонной утварью, ничего нельзя было оставлять. Теперь на месте родной деревни Иды Сидоровны Карху — развалины воинской части, построенной в свою очередь на руинах Охты. После долгих мытарств семья Карху оказалась в деревне Шпаньково Гатчинского района — там был финский колхоз-миллионер: полные закрома зерна, тучные коровы, сортовой картофель, крепкие дома и ни одного лодыря. И была красавица-кирха из желто-розового бута, с люстрами, наборным полом, органом, поражавшая воображение всех местных крестьян.

Кирха есть и теперь, только от нее остались одни лишь стены. Можно подумать, что это последствия войны. Однако Ида Сидоровна на вопрос о разрушенной церкви лишь машет руками:

«Что вы! Она целая была и в войну, только один угол снарядом зацепило. Орган немцы увезли, а сломали церковь мальчишки. Из пришлых — после войны приехали русские откуда-то издалека, это все им было чужое, вот они и растаскали кирху по камешку руками».

В годы Второй мировой войны ингерманландский желто-сине-красный флаг снова был поднят. В 1942 г. на территории Финляндии из военнопленных финского происхождения (в основном ингерманландских финнов и водь, а также карелов и вепсов) формируется добровольческий батальон, действовавший в составе финской армии. В начале 1943 г. он участвует в боях недалеко от Кирьясало. Добровольцы нашли на месте приграничных поселков лишь фундаменты домов. Российские финны видели свою землю, разоренную и опустошенную. Они уже знали, что их родные и близкие, перенесшие блокадную зиму и вместе со всеми ленинградцами участвовавшие в обороне города, погружены в эшелоны и отправлены в неизвестность. Жители южной и западной Инкери, оказавшиеся в зоне нацистской оккупации, были изгнаны из своих домов и отправлены в лагерь Клоога в Эстонии, а также насильно вывезены в Финляндию, как финские граждане. В Суоми же этих российских финнов, похоже, тоже никто не ждал. В Финляндии депортированные ингры и водь оказались в положении беженцев, трудясь лишь за пищу и ночлег.

Казалось, земля Инкери никогда не возродится. За спиной добровольцев были разрушенные церкви, аресты и расстрелы близких, клеймо предателей для всех, попавших в плен, впереди — яростные бои, обманутые надежды, годы страха — для тех, кто выжил. В память о страданиях народа в районе Лемболова устанавливается памятник — крест Ингрии, памятник, разрушенный сталинистами в послевоенные годы.

Трагична судьба бойцов батальона. Мирный договор с СССР обязывал Финляндию выдать их сталинским властям. 3 ноября 1944 г. на станции Нараярве их погрузили в эшелон. Люди догадывались, куда их везут, поэтому из 644 человек полка 445 бежали при явном сочувствии охранявших эшелон финских солдат. Судьба выданных в Советский Союз неизвестна. До сих пор в финской печати можно встретить объявления о поиске друзьями и родственниками бывших солдат батальона, выданных Советам. Одна из страшных загадок до сих пор скрыта в архивах. До 1953 г. власти Финляндии разыскивали и выдавали советским властям бывших ингерманландцев. Больше всего повезло нескольким десяткам человек, сумевшим перебраться в Швецию…

В советской исторической литературе события в Северной Ингрии упоминались очень редко и в совершенно искаженном виде. Читаем книгу Г. С. Усыскина «Из революционной истории Карельского перешейка»:

«В октябре 1919 г., когда армия Юденича стояла на западных подступах к Петрограду, белофинские банды снова перешли границу в районе Кириасалы, Мийкула, Лемболово. Четыре дня хозяйничали они в приграничных районах Карельского перешейка. Подошедшие части Красной Армии разбили белобандитов и вытеснили с советской территории».

Таким образом, все представлялось как военная акция Финляндии. Это, очевидно, было связано и с тем, что даже в послесталинское время вплоть до самой Перестройки было не принято вообще упоминать об ингерманландских (ингрских, ижорских, или ленинградских) финнах, составлявших здесь в прежние годы большинство населения (в Токсовском национальном районе — 80 %).