Империя туч

В доме доктора Ака живется жизнью западных варваров.

Сердце семьи лопается с грохотом колокола; переломан стол; гаснет жар ужина; о, как холодно!, как мертво!

И теперь задвинь в голове бумажные стенки.

В доме доктора Ака живется жизнью западных варваров. Весь первый этаж дома доктора Ака выстроен на европейский манер. Доктор Ака один из рангакуся, ученых в голландских науках.

Каждый второй день, едва лишь рассветет, Кийоко путешествует снизу, из деревушки, к нему домой, на склон заболевшего вулкана. Двумя руками неся узелок с книжками, завернутыми в фуросики, произнося про себя немецкие, французские, английские словечки.

В Окаму нет теракойя, как нет и государственной школы.

По распоряжению министра бесконечно милосердного императора, все дети обоего полу, независимо от положения и благосостояния семьи, обязаны учиться не менее трех лет.

Но Кийоко будет учиться пять, десять, тринадцать лет. Рангаку – это ее приговор. Рангаку – это кандалы, замкнутые на душах изменников.

В гостином помещении площадью двенадцать татами находится квадратный стол с абсурдно высокими ножками и четыре почти столь же высоких стула, словно троны со спинками-досками из темного, тяжелого дерева.

Кийоко влезает на стул, словно бы вздымается на коня. Такуми, старший из их четверки, только-только выпрямился, подскочил на пятках с громким "ух!". Хибики – он самый младший, раз за разом сползает с гладкого дерева. Доктор Ака терпеливо ожидает, пока красный от смущения Хибики не застынет на твердом сидении.

На обратной дороге в Окамо Сакурако по-обезьяньи кривит рожи, массирует ягодицы. "Я тоже почитала бы распятого бога, словно бы всю жизнь высиживала на den Stühlen".

В доме доктора Ака живется жизнью западных варваров. Доктор Ака одевается в узкие штаны из шершавой шерсти. Он весь одет в шерсть. Вместо кимоно носит узкие рубашки и jackets. У него нет оби, зато есть куча пуговиц. Даже его ступни обнимают не таби, а кожаные башмаки: коробочки для тех же ступней. На носу доктора – круглые очки в толстой оправе. Шея доктора – в петле жесткого воротничка.

Кийоко видит увечные, угловатые движения связанного таким вот образом рангакуся и чувствует – как будто бы и это тоже видела – почему отец встал под знаменем jōi против императорской парчи.

Весна. Дождь, запах теплой зелени, печальные глазища луж. Плененные по причине злобной погоды под крышей доктора. Тропа с вулкана снова осыпалась: с мясистого склона содрали тонкую кожу грязи. Дети молча глядят на свежие раны гор. Горы страдают в извечной, скотской тупости.

Только лишь тот шелест капель, только вибрация дождя.

Такуми колупается в носу. Сакурако выставляет голову за пределы веранды и глотает серые потоки. Хибики заснул стоя, опершись лбом о резной столб веранды. Кийоко снова вскользнула в дом. Никто не заметил, никто не услышал.

Здесь, в доме доктора Ако, сандалий никто не снимает. Полы выложены толстыми тканями. Доктора нет, он вышел по делам с началом ливня, под бамбуково-бумажным зонтиком, забрав с собой служащего и служанку.

Кийоко проскальзывает по коридору в тенях. Заглядывает в комнату на задах. Стены застроены полками с книгами. Между книгами – темные картины. Кийоко глядит. Не люди создали эти изображения. Черно-белые заросли пятен. Их рисуют машины западных варваров Кийоко знает: это фотографии. На одной – гора. Ее внешность ей известна. Это гора Фудзи. Кийоко увидела гору Фудзи. На другой – серые равнины с холмиками, большие лодки. Море. Океан. Корабли в океане. С этих пор у Кийоко океан в голове. На третьей – господин доктор Ака в европйском костюме, а за ним семеро белых дьяволов, с бородами, в цилиндрах и котелках, более высокие, еще более европейские Кийоко имеет Европу.

Она заглядывает в комнату п другой стороне лестницы. Женщина в шелковом кимоно сидит на высоком стуле за высоким столом; на столе – остывший чай и вставленные в шерсть спицы; женщина читает газету. Она поднимает взгляд на Кийоко. Та глядит на женщину, словно на четвертую фотографию.

"Чего ищешь, дитя?". "Не знаю".

У супруги доктора Ака имелась работа, она была задействована в Бюро Колонизации Хоккайдо. Супруга доктора Ака родом из провинции Сацума.

Доктор Ака был доверенным человеком Куроды Киётаки, когда тот, будучи директором Бюро, сам себе и своим наушникам продавал половину Хоккайдо. Скандал чуть ли не привел к низвержению правительства. Сейчас они живут здесь словно в изгнании, ожидая удачной перемены ветров. А ветра уже меняются.