Империум человечества: Омнибус

Осторожно сняв растяжку, Зейн медленно прошел дальше. Он высунулся с лестничного марша и увидел рабочего в кожаном жилете, склонившегося над чем-то похожим на пиктопланшет. Он быстрыми, но небольшими рывками водил по нему стилусом, торопливо что-то записывая.

Дьякон снова распустил хлыст и прочистил горло.

Мужчина вздрогнул и вскочил на ноги, одной рукой решительно сжимая планшет, а другой теребя молнию на безрукавке.

— Умоляю… умоляю, простите, — начал он.

От свечения, исходящего от кнута, его лицо побелело, и он сделался похожим на привидение.

— Лень, — начал Зейн, отмеряя слова. — Лень — признак слабого характера. Пока ленивый увиливает, его товарищи выполняют свою долю работ. Такой человек думает, что он лучше остальных… — Дьякон читал эту лекцию для повышения дисциплины сотни раз и собирался сделать это снова, но что-то его смутило.

Пиктопланшет. Худощавый мужчина сжимал его так, будто в нем заключался смысл его жизни.

Зейн, обращавшийся с кнутом до того проворно, что мог сбить конкретный лист с ветки дерева, слегка двинул кистью, и над рукой рабочего прошла линия голубого огня. Тот закричал, и планшет, выпав из его хватки, закувыркался по плитке.

Дьякон нагнулся и поднял его. Дисплей показывал символы, которые он не мог прочесть, длинные и бессмысленные ряды закодированных числовых рун.

— Что это? — требовательным тоном спросил он, пытаясь вспомнить лицо провинившегося и его историю.

Иона Сыцзю — гражданин, отрабатывающий по договору с Имперской Церковью шесть солнечных месяцев, чтобы уплатить за несоблюдение закона в праздничный день. Он был каменотесом и сейчас должен трудиться, нарезая лазером скальную породу идеальными кубиками для возведения новой стены. Но кем Иона Сыцзю определенно не был, так это человеком, кому по карману планшет отличного качества и кто мог разобрать сложный шифр.

Лицо Ионы утратило бледность, а тупое выражение сменилось холодной и спокойной сосредоточенностью.

— Переверни, — без страха сказал он.

И Зейн увидел на металлической крышке устройства клеймо, заглавную букву «I» на высоком готике в центре перекрещенных копий.

— Ты понимаешь, что это значит, — сказал Иона, потирая рану на тыльной стороне ладони. — А теперь давай сюда.

Прежняя рабская покорность, какую можно было наблюдать в прошлые их встречи, исчезла.

— Инквизиция. — Зейну нужно было сказать это вслух, чтобы удостовериться. — Ты… ты не из ордосов! Ты — невольник, трутень, служащий Церкви!

Сыцзю вынул темный металлический диск из внутреннего кармана жилета и трансформировал его в пистолет с глушителем.

— Хитрая игрушка, не правда ли? — отметил он. — Похожа на головоломку. Слишком для тебя сложную, священник. — Он жестом показал на планшет. — Давай сюда, сейчас же. Отдашь, и забудем о случившемся. Я вернусь к своей работе. А ты — к своей.

Зейн был далеко не дурак. Сестринство держало мотивы при себе и мало распространялось о произошедшем на Святилище-101 до переосвящения, однако до него доходили разные байки, слухи. Рабочие говорили открыто, когда думали, что дьякон их не слышит, и рассказывали всякое — где-то уж совсем фантастические вещи, а где-то не такие уж и неправдоподобные. Некоторые утверждали, будто эта планета чем-то очаровала Ордо Ксенос, и теперь они хотят заполучить ее себе. Другие не сомневались, что Инквизиция неусыпно бдит прямо здесь и сейчас.

Он не развенчивал все эти мифы, так как считал, что люди с паранойей трудятся упорнее, нежели те, что смирились со своей участью. Но лично Зейну трудно было представить, что благородные стражи целостности Империума обратят свое внимание на столь удаленный и безлюдный мир.

Сейчас, однако, он думал иначе.

— Убери кнут и передай мне планшет, — настойчиво сказал Сыцзю. — Я не стану повторять в третий раз.

Зейна вдруг неприятно осенило.

— Ты убьешь меня, чтобы сохранить свою личность в секрете? Кому бы ты ни служил, ты делаешь это во тьме! — Он сделал угрожающий шаг вперед, и крошечное дуло нацелилось на него. — Во имя Бога-Императора, я отказываюсь подчиняться!

— Я служу Ему точно так же, как и ты, — ледяным голосом ответил Сыцзю. — Или те болваны, или эти лицемерные няньки. Но есть вещи поважнее молитв или…

Он так и не закончил фразу. Снизу, от разрушенной стены, донесся мужской крик, нарушивший предрассветную тишину до того неожиданно, что они оба пришли в замешательство на долю секунды. Сыцзю рефлекторно глянул вниз, и Зейн отреагировал без раздумий, хлестнув его кнутом по лицу и груди.

Когда мужчина с диким воем отлетел назад в снопе ярких искр, дьякон подбежал и с силой двинул ему кулаком размером с молот, обезоружив врага и свалив на пол. Пистолет с лязгом откатился, подталкиваемый внезапным порывом ветра. Крупицы песка зашуршали по камню.

Зейн осторожно выглянул за край башни и посмотрел вниз так, чтобы не выпускать из поля зрения раненого шпиона. Рабочие нарушили порядок и пытались вскарабкаться обратно на недостроенную стену. Некоторые торопились настолько, что в панике отпихивали друг друга.