Империум человечества: Омнибус

Совсем юного его перевели из схолы прогениум, где парня приметили эксперты Адептус Механикус, хотя правильнее сказать — насильно забрали.

В молодости он был глуп и бестолков, что теперь смущало Тегаса. Он находил того себя, напуганного и невежественного, не лучше неразумного младенца, вечно в чем-то испачканного и не способного принимать пищу без посторонней помощи.

На пути к Марсу он попытался покончить с собой, совершенно не представляя о том величии Бога-Машины, что откроется ему по прибытии. Впрочем, принятое им на борту транспортного судна ядовитое вещество, чуть не сгубившее его, лишь ускорило удаление многих внутренних органов и замену на их улучшенные биоимплантатные аналоги.

Все, что он помнил о том моменте, — как отрава текла по жилам и нарушала связь между мыслью и действием, и то противное чувство беспомощности, когда умирающее тело не слушалось его. Страх.

Его он помнил отчетливее всего и пронес сквозь года. Именно его он сейчас испытывал, пока адепт Люмика крутилась вокруг, пытаясь поднять его на ноги.

Собираясь с мыслями, квестор Тегас оттолкнул помощницу и встал самостоятельно, чтобы избавиться от побочного влияния… чего?

Он обнаружил, что его внутренняя программа попала в петлю. Всему виной стала его неуемная жажда раскрыть секрет железного свитка. По всей вероятности, в результате его действий произошел выброс электромагнитной энергии, какую он прежде не встречал. Инопланетное излучение наводнило помещение лабораториума, а мощные энергетические поля, надежно защищавшие модуль от внешнего наблюдения и сканирования, очевидно, заключили внутри вырвавшийся импульс.

Временная ось квестора повредилась настолько, что у него не получилось немедленно определить, сколько он пробыл в отключенном состоянии, а отдельные участки его системы до сих пор оставались неактивными ввиду попадания в бесконечный цикл перезагрузки. Тегас зарычал и проковылял до рабочей станции.

Артефакт по-прежнему лежал там, омытый изумрудным свечением и насмешливо бросающий вызов своей сложностью. «Я что-то сделал, — сказал себе жрец. — Ответная реакция не являлась защитной, а была сторонним эффектом некоего иного события». Тегас вдруг догадался, что он увидел в голографическом интерфейсе свитка. Кнопки управления. Случайно нажав на виртуальные переключатели, он послал по квантовым линиям сигнал, приведший к всплеску электромагнитных волн. «Я и впрямь что-то сделал, — улыбнулся он. — Я вызвал что-то».

Он рассудил, что в сложившейся ситуации страх был бы вполне обоснован, но, к удивлению, не нашел в своем поведении ни малейшего его признака. «Это был только безобидный эксперимент, — уверил он себя. — Пусть и не без риска». Тегас нисколько не сомневался, что, к каким бы результатам и последствиям ни привел этот его маленький опыт, он сумеет во всем разобраться, и это вовсе не пустая самонадеянность.

— Как там звучит аксиома, которую кричат солдаты в труднейшие моменты? — Квестор наклонил голову набок, размышляя вслух. — То, что меня не убивает, делает меня сильнее.

«А в моем случае — умнее», — добавил он про себя.

— П-повелитель? — заикаясь, позвала Люмика, ловящая каждое слово начальника. Ее тик становился выразительнее с каждой минутой. — Я н-не понимаю.

Магос развернулся к ней.

— Мы под охраной? Сороритас снаружи… Никаких плохих вестей они не получали? Какой-либо ущерб есть?

— Да. Предположительно нет. Один погибший, — быстро и последовательно ответила она на каждый вопрос.

— Хорошо. — Он принял информацию и показал на железный свиток. — Мы его отключим, изучим наши записи и затем продолжим.

— Повелитель, — снова отвлекла его Люмика, — ничего не выйдет. Мы пытались оживить вас на протяжении пятидесяти семи минут. — Она подвела свое механощупальце к инопланетному предмету. — Устройство получает питание из неизвестного источника, вероятно, экстрамерного. Оно блокирует любые попытки вырубить его.

— Что? — Тегас бесцеремонно отпихнул адепта, зашагав по металлическому настилу комнаты. Что-то было не так. Устройство никогда не показывало никаких признаков автономности, ни при проводимых самим магосом исследованиях, ни при скучных научных занятиях Феррена.

— Ч-что вы натворили? — спросила телохранительница, не в состоянии скрыть обвинительный тон. — Предполагалось, что мы будем только наблюдать, анализировать и сортировать данные. И ничего более. Такие б-были приказы.

— Приказы? — жестко повторил Тегас. — Ах да, так называемые «советы» инквизитора Хота и Ордо Ксенос. — Он повернул к ней скопление глазных линз, чтобы пристально посмотреть на нее. — Мы — дети Омниссии, и, следовательно, любые знания принадлежат нам. Марса ради, нам необязательно придерживаться требований Инквизиции! Будь иначе, эти узколобы давным-давно наложили бы запрет на последние оставшиеся у нас творческие мысли!