Империум. Туман с Альбиона(СИ)

Капитан Мухин. Дмитрий Сергеевич. Это имя Богдан подчеркнул, записывая в блокнот. Хотя план статьи уже сложился в голове репортёра, но для полноты картины требовались сведения о недотёпе-капитане, который напортачил, возомнив себя стратегом. Поэтому, вернувшись домой, Резников задействовал прирученного информатора из губернского полицейского управления. Как тот умудрился получить выписки из личных дел Мухина и Воронова, журналист не интересовался, но доставленные пневмопочтой несколько листков оказались весьма кстати.

Пробегая взглядом скудные биографические и послужные сведения, Богдан отметил, что запись об инициативном задержании ходока есть и в деле капитана, хотя наградой того не отметили. Пометка, что эта запись сделана на основании отзыва начальника Томской региональной канцелярии Третьего отделения - расставила всё на свои места:

- Ага! Ну, майор, ну, хитрец! Примазался! Особисты капитана не дрючить, а служить вызвали, - догадался Резников. - Значит, всё врал Воронов. Не он отличился, а именно капитан. Ну, теперь и статейку закончить есть чем! Заголовок? Заголовок... По Грибоедову? Служить бы рад... Нет, не так. Служить он рад, прислуживаться - тошно! Интригу на медальке майорской замутить... И Третье Отделение обгадить, как полных неумех... Ещё бы! Полевой агент обделался, так они взамен прислали чиновника. Бездаря сменили на бездаря! А простой офицер, самый обычный пограничник - играючи взял ходока! Ух, шуму будет!

**

Скандал - верный способ поднятия популярности. "Столичные Новости" в Западной Сибири хорошо расходились, когда речь в газете шла о местных делах. Поэтому рядовые заметки Резников не писал. Честолюбие подталкивало его, заставляло выискивать неформальные данные или толковать их фривольно, давая волю намёкам.

Конечно, обиженные фигуранты эссе или очерков, а то фельетонов нередко обращались в суды и даже выигрывали их. Но руководство ценило ушлого репортёра и подстрекало на острые материалы. Критикуя Особую Экспедицию, он чувствовал себя канатоходцем над пропастью. Или укротителем, кладущим голову в пасть льва.

Остро завершив статью, Богдан не исчерпал вдохновения. Ему захотелось обыграть историю с этим ходоком, как частный случай непрофессионализма Третьего Отделения.

- Почему нет? Закрытая для критики система? А вот фигушки! Я покажу, что вы совсем мышей не ловите...

Сказано - сделано. Информатор получил задание собрать все сведения по ходокам, которые появлялись в Томской губернии за последние годы. И расстарался - сводка уложилась в десяток машинописных листов и фотографических отпечатков. Внимательно проработав случаи появления ходоков, Резников отметил, которые не подтвердились. Два прошлогодних полиция проверила тщательно и списала на повышенную бдительность старушек, которые впервые увидели эфиопов.

Чернокожие люди с татуировками на лицах оказались студентами-филологами, прибывшими из Аксумского царства по программе обмена, да ещё и христианами, хоть и своеобразного толка. Какой-то шутник из детективного отдела, вероятно, начальник, наложил на рапорт дознавателя о встрече с чернокожими ехидную резолюцию: "Почему в баню не сводил? Вдруг он ваксой вычернился, а крест на лбу чернилами нарисовал?"

Богдана заинтересовал недавний случай. Буквально неделю назад становой пристав Филиппов отметил в рапорте странное поведение и оговорку незнакомого молодого человека, якобы, заблудившегося в алтайских горах и пришедшего в село Большой Бом. Сомнение в личности возникло после того, как молодой человек невпопад ответил на несколько вопросов и пустился в бега, не доехав до Ойрот-Туры пяток верст.

Однако проведенное расследование закончилось ничем. Жители села однозначно списали оговорки и поступки незнакомца по имени Руслан на горячечный бред и психические сдвиги. Староста подчеркнул, что на высоте приступа лихорадки парень сбежал из медпункта, забрёл к нему в дом, бредил, выкрикивал имя иудейского бога и вёл себя, как помешанный.

Показания фельдшера, которая оказывала помощь и выхаживала больного парня, полностью сняли подозрения в иномирском происхождении Руслана. Под описания и фотографии бежавших из тюрьмы преступников парень не походил, поэтому рапорт переслали в Третью канцелярию Е.И.В. и дело закрыли.

Дочитав справку, репортёр заварил свежего чаю и перебрался из-за стола на диван. В лежачем положении ему думалось лучше. Устремив глаза в потолок, где трещина давала занятие для глаз, Богдан пытался припомнить шероховатость - этакую занозу, задоринку, как сказал бы столяр - встреченную в тексте справки.

- Что меня цепануло, имя? Нет. Тут память сбоев не даёт...

Промаявшись четверть часа, Резников вернулся к столу, заново прочёл все листы. И в фотокопии рапорта пристава Филиппова нашёл-таки искомую задоринку: "Когда подозрительный тип склонился у заднего колеса мобиля, делая вид, что его вырвет, я заметил на его шее синюю татуировку странного вида. Она немного напоминала букву с множеством добавок. Похоже на китайские каракули, только жирная..."