Имперская гвардия: Омнибус (ЛП)

Быть приглашенным на банкет на борту командного «Левиафана» «Великолепие» было огромной честью, но Банник, с рождения привыкший к таким празднествам, ждал с нетерпением, когда же этот праздник закончится. Его сияющая кираса — такая же, какую носил его дядя тогда на балу — тяжело давила на грудь, белые перчатки смялись в комок за поясом, и ему очень хотелось расстегнуть верхнюю пуговицу своего ярко-красного парадного мундира с высоким воротником. В большом зале на борту «Великолепия» было прохладно, вентиляция перекачивала очищенный воздух, ни одной песчинки калидарской пыли не попадало на панели из ценных пород дерева или на хрустальные столовые приборы на длинном столе. Хотя Банник был затянут в тесную парадную форму, этот зал был самым комфортабельным местом, в котором ему довелось бывать с момента прибытия на планету.

И все же атмосфера в зале была по-своему душной. Банник сейчас предпочел бы сидеть в майке в тесных отсеках «Гибельного Клинка». Перед тем, как они пришли сюда, Кортейн заметил, что в Гвардии никогда не знаешь, как лягут карты.

— Я видел, как людей казнили за оставление своего поста в бою — как раз твой случай, — сказал почетный лейтенант, когда они надевали парадную форму в палатке. — И видел, как награждали за куда меньшие заслуги. Можно сказать, нам в некотором роде повезло.

Баннику хватило ума не говорить, что это Кортейн отпустил его. Старший соклановец таким образом испытывал его; и согласие почетного лейтенанта на его просьбу тоже было одной из таких проверок, Банник понял это лишь сейчас.

И предположил, что эту проверку он все-таки прошел. Разгром орков на заброшенном руднике вызвал подъем боевого духа, на который так рассчитывало командование, а возвращение пленных, которых спас Банник, еще больше подняло моральный дух. Еще через две недели боев орки были отброшены от пригородных рудников улья Модулус, это отвлекло их войска с Костовальских равнин и заставило снять осаду комплекса Уртис. Орки были частично разбиты, их тяжелые шагоходы понесли большие потери — с тех пор было подбито еще две их большие боевые машины, хотя гаргант больше нигде не появлялся.

Вероятно, это уже было сочтено достаточной причиной праздновать победу, и в числе приглашенных на банкет оказался и Банник. У него забрали медаль, тщательно начистили ее, и перед банкетом сам капитан-генерал Атраксианской Гвардии Искандриан вручил ее Баннику уже официально вместе с церемониальным мечом.

Этот новый меч неудобно висел на боку, путаясь в ногах каждый раз, когда Баннику приходилось вставать со стула, приветствуя старших по званию. А таковых здесь было много. В большом зале «Левиафана» присутствовали старшие офицеры от всех полков, действовавших на Калидаре, и звания каждого громко объявлял самый заслуженный старший сержант боевой группы, когда они входили в зал: три атраксианских полковника, их маршал, пять парагонских полковников и парагонский генерал Бен Ло Кисм Феркериген, два комиссара-полковника савларских полков, еще три высокопоставленных комиссара, офицеры флота в роскошных шелковых накидках и ярких синих мундирах, два техножреца, которые ничего не ели, а только пили из своих высоких канистр питательный состав, астропат-прайм Мастрейн с помощниками, Мальдон и Логан, два армейских псайкера-примарис, очень длинный и тощий навигатор в силовом корсете и с непроизносимо длинным именем, Верховный капеллан Моктарн в великолепном облачении архипастыря Экклезиархии, и так далее и так далее. И конечно, во главе стола капитан-генерал Искандриан, командующий Имперской Гвардией на Калидаре. Всего пятьдесят человек. Обстановка вокруг была преисполнена просто скандальной роскоши. Банник с трудом мог поверить, что он находится в центральном отсеке мобильной штабной крепости, а снаружи бушует смертоносная буря. Во всех отношениях это было похоже на клановый банкет на его родине, где все присутствующие точно так же плели интриги, будучи готовы на все, чтобы добиться более высокого положения.

Он смотрел на лица всех цветов кожи, глаза всех оттенков, тела всех форм, высокие и низкорослые, коренастые и стройные, с аугметикой и без. Внешность людей могла иметь множество вариантов, хотя человеческая натура всегда была одинакова.

К счастью, наконец представление приглашенных закончилось.

Искандриан произнес речь, с похвалой отозвавшись о последних успехах имперских войск, отбросивших орков, и о закреплении Имперской Гвардии на территориях, еще недавно бывших в глубоком тылу противника.

— Еще три недели, господа, — сказал капитан-генерал, — и улей Мерадон снова будет в наших руках, а там недалеко и до полного изгнания орков с Калидара.

Его слова были встречены громкими аплодисментами.