Имперский агент (ЛП)

Его ответ, казалось, разозлил Калума. Он уставился на Фигула, его глаза сверлили того насквозь, а лицевые мускулы задергались от гнева.  -  Нет, галл. Мы просто успокаиваем Круаха. Ваши легионы разозлили нашего бога войны, когда они вторглись на наши земли. Ваши войска разрушили наши священные рощи, запретили наши культы и заставляли нас поклоняться чужеземным богам. Круах потребовал крови римских солдат, и мы делаем все возможное, чтобы угодить ему, и вскоре загоним вас обратно в море.

- Вы не сможете победить. Ты это и сам видишь.

 -  Как это мы не сможем?  - Калум подошел ближе, и Фигул  уловил неприятный запах изо рта друида. - Сегодня мы доказали, что можем победить ваших солдат. Наша победа у городища вдохновит других. Тысячи других присоединятся к нашему делу и поклянутся кровью Круаху, что сокрушат  захватчиков.

Фигул  яростно покачал головой:   -  Твои воины не ровня легионам. Горячая вера не может сравниться с дисциплиной и мастерством на поле боя. Ты можешь выиграть случайную стычку, но, в конце концов, вы проиграете, как и любые другие племена, с которым мы сражались.

 -  Мы не такие слабовольные, как другие.  Друиды Темной Луны не остановятся, пока не прольется последняя капля римской крови. Мы никогда не сдадимся.

В глазах друида читалась абсолютная ненависть. Человек говорил с жаром истинного фанатика, и Фигул  понял, как он вдохновлял  большинство  разочарованных туземцев присоединиться к своему  делу. С такими людьми, как Калум, бесполезно  было спорить. Он верил в абсолютную победу своего культа над Римом, и никакие слова Фигула не могли убедить его в обратном. Такой человек был способен втянуть дуротригов в долгую и ожесточенную войну, вдохновляя забитых туземцев пламенной риторикой поднять оружие против Рима. Фигул понял, что кампания против Калума и его фанатичных  последователей может затянуться на годы.

 -  Это племя дуротригов уже достаточно настрадалось. А теперь ты продлеваешь  их мучения.

Калум пожал плечами:  -  Круах требует, чтобы его последователи приносили жертвы. Кожа правителя станет прекрасным подношением, если ее снять с его плоти и прибить к дверям резидентского зала. Круах будет очень доволен.

Фигул  закипел от ярости. Он сжал руки в кулаки и уставился на Калума. На изуродованном лице друида разыгралась злая улыбка:   -  Что касается тебя и твоих однополчан, у меня приготовлен особый сюрприз.

Холодный ужас охватил Фигула. Друид улыбнулся. Его губы дрожали в жестоком предвкушении, когда он продолжал.

- Завтра, перед смертью правителя, соберется большая толпа, чтобы смотреть, как ты и твои солдаты сгорят.  - Он сделал паузу.  -  Я хочу, чтобы ты умер последним. Ты сможешь увидеть, как каждый из твоих товарищей  будет кричать, как младенец,  зная, что в конце та же участь постигнет и тебя. Что ты думаешь об этом, галл?  Ты даже можешь решить, кто умрет первым.

Фигул  взорвался от гнева. Он шагнул к жрецу, но охранники среагировали первыми и схватили его, оттащив от Калума:   -  Ты, вонючий ублюдок! Ты заплатишь за это. Клянусь Юпитером, лучшим и величайшим!

Друид подошел ближе к Фигул у. В его глазах было выражение чистого зла, когда он произнес низким, кипящим голосом. - Посмотрим, какой ты храбрец  завтра, когда мы начнем сжигать твоих товарищей.

Глава девятая

Мучения туземных узников продолжались всю ночь. Фигул сидел в углу зловонного загона для животных, положив руки на колени, и слушал испуганные крики жертв, вперемежку с раскатами пьяного смеха их мятежных мучителей. Вокруг оптиона остальные дюжины заключенных сидели в удрученном молчании, на их лицах было написано предчувствие мрачной участи, ожидающей их на следующий день.

 -  На этот раз мы действительно оказались в самом настоящем дерьме, господин,  -  пробормотал Рулл, прислонившись к стене.

Фигул  оглядел загон и тяжело сглотнул:  - Похоже на то.

После его стычки с Калумом охранники затолкали Фигула в загон, связав его запястья веревкой. К его шее был пристегнут кожаный ошейник, привязывавший его к другим заключенным и не позволявший одному человеку отойти далеко от других. Соломенный пол был забрызган лужами нечистот, а в воздухе висел густой смрад мочи и пота. Некоторые заключенные уставились в землю. Другие пытались устроиться поудобнее в своем убогом окружении. Только Хельва не поддался  болезненной депрессии. Он присел возле ворот, вглядываясь в щель в ивовом плетении, наблюдая за движениями врага, словно ожидая возможности сбежать. Фигул  знал, что это была бесполезная надежда.

 -  Что случилось с правителем?  - спросил он.

Тренагас лежал на спине в углу загона. Его туника была местами разорвана и забрызгана кровью и грязью, а на голове виднелась глубокая рана. Его дыхание было тяжелым, и он едва был в сознании.

- Правитель?  Он получил удар по голове, когда друиды ворвались  в зал резиденции,  -  сказал Рулл.  -  Один из телохранителей рассказал это нам, когда они побывали  здесь ранее. Он сделал паузу. -  До того, как их забрали.

 -  Значит, правитель не знает правды об Анкасте?

- Нет.

- Возможно,  и к лучшему.