Импульс. Впусти меня в свою душу…

Этот клоун вышел из кабинета, громко постучал и крикнул «Можно?».

— Цирк во всей красе, — тихо проговорил декан, покачав головой, — Входите, Соколов.

Рафаэль Соколов, ну и сочетание. Интересно, кому в голову пришло так назвать парня, это ж мучиться теперь всю жизнь. А если дети, точнее, когда дети…отчество как будет звучать? Рафаэльевич или Рафаэльевна? Святые угодники! Бедные дети!

— Товарищ начальник, рядовой на побегушках прибыл! — отсалютовал он, — Работа на сегодня выполнена!

— Мда, Соколов, — задумчиво протянул Максим. — Вы сегодня просто в ударе.

— Простите, Максим Викторович. Я действительно на сегодня уже закончил. Могу я быть свободен?

— Вы уже три дня мне отчитываетесь.

— А не надо?

— Я вполне могу обойтись без этого, а вы?

— Аналогично, — кивнул парень, сунув руки в карманы, поглядывая на меня с легкой заигрывающей улыбкой на губах.

— Кстати, кажется, вы тоже рисовали раньше? До сих пор этим увлекаетесь? — словно внезапно вспомнив, проговорил декан.

А я у меня кровь застыла в венах. Неужели ему отдаст мою работу? Ну уж нет.

— А я? — подав голос, застыла. Не следовало этого делать. Теперь чувствую себя неуютно.

— Тоже рисуешь? — спросил Раф и был явно удивлен.

— Тебе то что?

— Так, интересуюсь. Что рисуешь?

— Катарина очень талантлива, Соколов, — с какой — то нежностью проговорил Максим Викторович. — И, в отличие от вас, не тратит свой талант зря и не зарывает его в землю.

— Да куда мне, с моим карандашом, — цокнул парень языком, как бы говоря «Да, собственно, пофиг!».

— Может, вам попробовать, как Катарина, планшет и стилус? — вновь сказал декан.

— Оу, — а вот теперь парень был явно удивлен и даже не притворялся, — Катарина у нас рисует в графических редакторах? Какая прелесть, — сарказм, слетавший с его губ, не был обидным и не задевал меня никак. Парень будто смеялся, но не надо мной, а вообще, над ситуацией в целом. Будто играл весь этот спектакль для самого декана.

— Ну что ты паясничаешь? — спросила я. — Ведешь себя, как клоун.

Я встала, убрала планшет в рюкзак и направилась на выход.

— Максим Викторович, давайте в понедельник продолжим разговор, хотя я уже заранее согласна. Будет интересно, — дав понять декану, что не собираюсь «спрыгивать» и что вакантное место на тест программ уже занято.

— Конечно, Катарина, — кивнул мужчина. — До понедельника и удачно сходить на вечеринку.

— Спасибо, но я не в теме, — ответила я.

Проходя мимо парня, намеренно пихнула его плечом, оттолкнув, и услышала лишь довольный смешок за спиной.

Прикрыв за собой дверь кабинета, направилась в общагу. Сегодня по планам было доделать пару заказов и отправить их по почте, а потом привести в порядок тетради с лекциями. А ещё по списку стоит тетя Роза. Хотела заскочить в её салон и посмотреть, как идут дела. Да, у меня идея сделать ей рекламу, но толку то от этого? Пиар же нужно продвигать, печатать или делать баннер, а денег лишних на это попросту нет.

В комнату влетела Агата. Волосы растрепаны, на лице выражение вселенской паники.

— Бл*ть, я пропала! — выдохнула она, будто от неизбежности и с размаху уселась по соседству на мою кровать.

— Что случилось? — спросила её, потому что, признаться, она меня жутко напугала и, да, я отчасти уже прикипела к этой девочке. У Агаты талант, блин, располагать к себе людей, не смотря на все мои попытки отфутболить её.

— Голубенький очаровательный член в форме зайчика, из первоклассного силикона, с маленькими усиками и розовым бантиком у основания…ушёл! — последнее слово она произнесла так, словно этот член сдох у неё на руках, прощаясь со всеми близкими, роняя горькие слезы от безысходности.

А я сидела и хлопала глазами. Слов, чтобы ответить девчонке или поддержать ее в горе, просто не нашлось.

Глава 8

***Рафаэль

Я мчался по городской трассе, ловя боковым зрением, пролетавшие мимо, картинки. Люди, дома, деревья, всё смазывалось в одну цветную динамичную полосу. Невероятное чувство свободы, которое дарит скорость. Ты словно летишь, и никто, и ничто, уже не важно. Всё такое мелкое, незначительное, что улыбка непроизвольно растягивается на губах…она пихнула меня плечом. Она пихнула меня плечом специально, мелкая пигалица! Улыбка растягивается шире, когда вспоминаю это невозмутимое личико. Светлая кожа и яркие широко распахнутые зеленые глаза, в которых плещется такая сладкая, нежная, милая неприязнь к моей персоне. Это даже мило. Это не вызывает раздражение или злость, это необычно, но жутко приятно. Кажется, мне нравится раздражать её, получая в ответ вот такой колкий, искрящийся взгляд. Она смотрит мельком, украдкой, но так, будто бросает горсть раскаленных угольков. Забавно.

Вновь улыбаюсь, когда картинка в памяти меняется и всплывает выражение её лица, когда поймал её в коридоре. Удивление, облегчение и что — то ещё, и это явно не раздражение или неприязнь.

Телефон завибрировал во внутреннем кармане куртки. Перезвонил, когда остановился на стоянке у продуктового гипермаркета.

— Слушаю тебя, — ответил Аркашке, услышав короткое «Да!» в трубке.