In the Deep

– Убивают сны, правда? Она читала мое дело. Она боится выходить на ближний бой. И она знает о Хикари. /"Ты сволочь, Синдзи. Как есть – сволочь//. Или она «читала»

память Майи, и тогда сволочь она//"/. Я извернулась, едва не переламывая себя в талии, ввинтилась в промежуток между двумя рукавами и поймала животом простой «кулак». В животе кому-то стало плохо. Кажется, съеденному завтраку.

– Почему Хикари, Аска? Быстрее, черт. Мне надо быстрее. Киришима сместилась, дрогнула и превратилась в череду размазанных силуэтов – и это был «силовой корпус». И это было совсем плохо, потому что это было невозможно быстро. Удар в голову отбросил меня на стену, от второго я увернулась – уж не знаю как. В мозгах звенел только голубой цвет, только голос сияющей сучки.

– Она обошла тебя? Удар. *** /Я сижу в рубке тактического перехватчика, прижимая колени к груди. На экранах гаснут сигналы критических повреждений, и мне пора наружу, но снаружи…/ /Снаружи было снаружи./ /Пинок по рычагу, тугое «чмок» мембраны – и я стою в ангаре./ /– Три – ноль, курсант Сорью, – сообщили мне./ /"Три. Ноль. Ноль – это я»./ /Все звено уже здесь, одной кучкой, в кровавом киселе ангарного освещения. Я нахожу взглядом улыбающуюся старосту и иду прямо к ней./ /– Что теперь скажешь, Мамина дочка? – спросил кто-то из ее подпевал./ /Я не скажу ничего. И не рассчитывайте, я просто буду ждать, что скажет победительница./ /– Сто сорок отжиманий, – тихо сказала Хикари. – Если ты помнишь./ /– Помню./ /– Если хочешь – мне достаточно просто твоего поражения./ /Не сомневаюсь./ /– Пари есть пари./ /Этот чертов голос снова меня подвел, уже не нужно больше ничего говорить. Я опускаюсь в упор лежа, смотрю в пол./ /– Раз./ /… Она обошла меня на второй петле, вырезая целый сектор залпом легких ракет…/ /– Два./ /…Я ошиблась, делая «чакру Фролова», и пропустила срыв щитов правого борта…/ /– Три./ /Черт, меня хватит на весь разбор этого неимоверного летного задания, этого фестиваля пилотажного дебилизма, и «пять», и «пятьдесят пять» – я хорошо запомню этот вылет, этот полет, этот пролет. Хорошо запомню, хоть это ничего и не исправит. Истертая до блеска летная палуба прыгает то ближе, то дальше, и я хорошо держу ритм. Я вообще молодец./ /И все бы хорошо, но я вижу боты обступивших меня людей. Боты тех, кто сейчас смотрит, как корячится – изящно, красиво и подтянуто

– бывшая лучшая./ /Мир трескается, идет широкими провалами, потому что –/ /Это мир, которого не было./ *** Я пропустила еще один удар и в последний момент подпрыгнула, вырывая ногу из-под удара «молотом». Что это сейчас было?!

– Она унизила тебя? Удар. *** /Мне больно. Как же мне больно./ /Низ живота сводит так, что я не вижу поля стереопроектора, да я вообще ничего не вижу, кроме преподавателя, к которому мне снова придется обращаться. И, вдобавок, меня тошнит. / /Тошнит – больно. Тошнит – больно. Краткий конспект сегодняшнего занятия по трехмерному планированию боя./ /"А ты могла оптимизировать цикл. Всего одна подпись – ты ведь уже можешь принимать такие решения. Всего несколько курсов инъекций». Я стискиваю зубы и дышу ртом, вспоминая маму./ /"Хорошая девочка должна уметь терпеть боль»./ /Я очень хорошая девочка, мама. Понимая, что больше не выдержу, я нажала кнопку вызова. Младший друнгарий Штатмайер – добрый и хороший, он поймет. Даже второй раз за занятие./ /Зеленый огонек – мне разрешают выйти. Давай, Аска. Вперед./ /Я выхожу в проход между голо-столами, я вижу спасительную дверь

– за ней туалет, медкабинет и немного пытки ходьбой. Так немного, что даже смешно. А потом мне под желудок прилетает крохотный удар./ /Безвредная шалость – мы эту дрянь учили, чтобы пальцы в «третью печать» складывать. Маленький спазм, совсем крохотный, но моему желудку хватит, и вот я уже сижу на коленях, передо мной – лужа желчи, а в животе все взрывается и никак не взорвется кластерная боеголовка./ /"Откуда эта мысль?"/ /– Она что, обмочилась?/ /– Нет, месячные./ /– Аска, ты как?../ /– Ах-ха-ха! Мамочкина, ты как, жива?/ /– Все сядьте на места!/ /Теперь боль повсюду, а лицо горит от позора, и мне так плохо, как не было еще никогда, и сжимаются кулаки, потому что я знаю, кто меня ударил и знаю, что меня нет./ /Этого. Мира. Нет./ *** Маячки еще работают, я вываливаюсь в черную кишку коридора между двумя рукавами энергии. Я уклоняюсь только потому, что тело меня не слушается. Моему бедному телу надо еще чуть-чуть продержаться, но если бы еще мозги не были там – в голове отжимающейся неудачницы, в голове потекшей неудачницы. В голове Аски, которая никогда не… Больно. Очень-очень больно.

– Она была добра с тобой? /"Добра?!"/