Иная судьба. Книга II

— Давай полью, — сказал коротко. — И не смотри так, сейчас я командир, ты солдат, считай, что пришла с задания. Вставай, пока ты здесь отмокаешь — толкового разговора не получится. Закончим с этим быстрее.

Смыл из кувшина с тёплой водой остатки пены, потянул со стула заранее приготовленную кем-то простыню, помог выйти, всё же отводя глаза. Осталось в памяти точёное бело-мраморное, словно античной богини, тело, которому впору позировать знаменитым мастерам — Леонардо и Джотто, а не протискиваться по… печным трубам?

Ничего, скоро он всё узнает.

И ещё — врезался в память знакомый сапфирит на золотой цепочке, мокро поблескивающий на совершенной груди. О небеса! О чём уж ему собиралась поведать беглянка — неизвестно, но один из заговоров определённо был налицо. Пропажу Аннет организовала не кто-нибудь, а сама герцогиня, благополучно обведя вокруг пальца его сторожевых псов. С ним во главе, кстати.

Багровый от смущения, мальчик-посыльный из дома Карра занёс одежду. Платье, конечно, видавшее виды, какой-то чепец, чулки, почти новые башмаки… Нарядец, конечно, не для бала, да не время нос воротить. Но отчего-то Аннет в простом шерстяном платье с едва обозначенным квадратным вырезом, с отложным, скромным, как у монахини, полотняным воротничком, с мокрыми волосами, поспешно высушенными полотенцем, прихваченными в косу и спрятанными под чудной чепец горожанки, показалась Винсенту милее и домашней извечной кокетки-субретки. То ли он раньше в ней чего-то не замечал, то ли… встреча с королём в ней что-то изменила…

Он умел терпеть. Поэтому — сперва накормил женщину, которая набросилась на еду, с трудом сдерживаясь. Немудрено, последний раз она ела почти двое суток назад! И всё налегала на воду… Пусть ест. Может статься, после её новостей здесь всё сорвётся в такую круговерть, что позаботиться о женщине короля будет некому и некогда.

Сам он перехватил несколько кусочков мяса с круто посоленной горбушкой и отхлебнул воды. Перед д е л о м, которое так и маячило впереди, отягощать желудок не следовало. Но и запас, какой-никакой, не помешает…

Вздрогнув, Аннет обернулась на звук открываемой двери. На лице промелькнула паника. Но это был всего лишь писарчук, по знаку капитана бесшумно скользнувший за отдельный столик. Выложил принесённую с собой стопку бумаги и замер с карандашом наготове.

Аннет поспешно промокнула губы салфеткой. Украдкой потёрла шею, глянула — ничего, чисто, следов нет… Покраснела.

Всё. Отдых закончен.

— Я встретила Гордона, — сказала сразу в лоб, решив опустить и побег, как таковой, и всё, что с ним связано. А вот просто шла по улице — и встретила господина посла, а он — хвать! — Вернее сказать, он первый меня увидел. И…

Больше и впрямь не было мужчины и женщины, лишь солдат и капитан. Собравшись, Аннет излагала чётко, ясно, не отвлекаясь на сантименты, слёзы и причитания. Впрочем, однажды едва не сорвалась на всхлип, но вспомнила, как пускала сопли за стеной в гостинице Диана — и пересилила себя. Быть похожей на эту высокородную шлюшку? Да ни в жизнь!

У неё всегда была отличная память. Поэтому говорила она чётко, ясно, размеренно, и писарю не составляло особого труда записывать. Вот только пару раз он бледнел и ломал карандаш — благо, под рукой было несколько запасных, отточенных? — когда было упомянуто о смерти королевы, супруги Генриха, и когда речь пошла об отравлении детей. Не привык ещё к подобному, молодой совсем. В пыточной мало работал, там тоже наслушаешься…

Писал он быстро, но так же ясно и чётко, как Аннет излагала. Только перечитывать написанное ей пришлось бы долго, а потому — за неё это сделал Винсент, не бегло, вдумчиво — и протянул карандаш.

— Подписывай. Всё верно, всё с твоих слов. Всё, милейший. Сейчас вот с этим… — Ткнул пальцем в стопку допросных листов. — …в Гайярд, немедленно. Погоди, не один же ты поедешь…

Через коменданта запросил сопровождение при особом уровне секретности. На отдельном листе черканул несколько слов от себя — герцогу. Свернув в рулон, запечатал бумаги личной печатью, сломать которую мог только он сам или Жильберт д’Эстре, более никто. Вручил свиток бледному от волнения писарю.

— Сопроводить лично к герцогу! — сказал Лурье. — Лично! Головой отвечаете, все. На словах передать, что выезжаю на место сам.

— Слушаюсь, господин капитан.

— Если от его светлости не будет дополнительных распоряжений — заберёте из Гайярда ещё одного человека и едете с ним — немедленно, не в карете, а конными — на известную вам улицу и известный дом. Господин писарь пусть остаётся на ночь в Гайярде, и чтобы носу оттуда не высовывал, пока я лично ему не разрешу. Всем всё понятно? Выполняйте. И поторопитесь, Лурье. Может статься, что без мастера Поля нам с вами соваться в тот дом будет опасно.

— Э-э…

Физиономия лейтенанта выразила крайнее презрение ко всяческого рода опасностям. Но усмешка сползла — после единственного слова капитана:

— Яды.

…Надо было выдерживать субординацию, поэтому Аннет едва дождалась ухода Лурье и писаря. Бросилась к капитану:

— Я с вами!

— Глупости. Женщинам там делать нечего.