Иная судьба

Потом с неба подстреленной птицей упала тишина. Распластала крылья, укрывая площадку перед царственной горой. Замела все вокруг пушистыми перьями — клочками молчания.

А там, в небе, с которого слетела тишина, наверное, раздавалось немое мстительное хихиканье — и гремело без слов: «Помнишь, сынок? Тебя свергнет сын, сын, сын…»

Титаны стояли, вслушивались в это хихиканье — неслышное, а вот каким-то чудом — скрипучее и злорадное. Стояли толпой вокруг площадки. Всматривались в павшее Время.

Поднимется?! Нет?!

Нет. Это знал я. Знал теплый, страшный металл, что был выплавлен в недрах Геи-Земли еще до серпа.

После таких стрел не поднимаются.

Может, потом, через века… если ему позволят.

Только вот кто ему позволит?!

Мать поняла первой, потому что подползла на коленях к телу Крона — он лежал, разбросав черные волосы, и борода не давала увидеть рану в горле. Подползла — и завыла — тихо, безумно и страшно.

Сестры и братья молчали.

Титаны тоже — вытягивали шеи, будто надеялись: может, все-таки встанет?!

— М-м-ме-е-е-е!!

Вот тогда они очнулись. Когда узрели козу, бестрепетно бодающую ногу их предводителя. С самым зловредным видом бодающую — мол, накося-выкуси, Повелитель Времени!

И вообще, сейчас я еще и край твоего хитона сжую.

— Хватай мальчишку! — полетело из толпы хриплое, отрывистое.

И толпа ожила, забурлила, замахала руками, дубины какие-то подниматься стали… крики полетели.

О щенках-выскочках, проклятых пророчествах, козе, порожденной Ехидной.

Еще о много чем — я не особенно слушал.

Смотрел на мать, воющую и рвущую волосы над телом отца.

На прильнувших друг к другу младших.

Внутри было пусто.

Болталась, гуляла неприкаянная мысль: неужели поэтому она просила меня не вмешиваться, неужели поэтому…

Опомнился, только когда брошенный кем-то камень проехался мне по виску. Хорошо проехался — ссадина была бы на полголовы, если бы не вскользь. Тогда встрепенулся, сжал губы — и резко потянул назад тетиву своего оружия, свивая новую стрелу — из горечи в груди и разочарования, и смеха старика-Урана над головой, и мягко капающего на землю ихора Времени.

Эй, титаны! Не хотите ли угоститься пророчеством с тетивы? Вам, может, и не прорицали ничего вроде «вас свергнет сын» — так я могу и без прорицаний. Так, попросту — стрелой, кто первый на очереди?

— Стойте!

Голос какого-то высокого, светлоусого, перекрыл общий гам, в котором уже явственно слышалось: «Разорвать на части и в Тартар!» Вещий Япет, если я верно понял рассказы братьев-ветров. Отец кучи таких же вещих сыновей. Еще, говорят, мастер медовуху делать. И яблочную бражку.

— У него отцовский лук!

И обшарпанный старый металл, которому не нужны стрелы, мягко вздохнул под пальцами. Вспоминал: вот прежний хозяин… которому выковала меня его жена и сестра. Он нечасто брал в руки: ему было незачем, да и дети-Циклопы выковали стрелу, для которой не нужно тетивы.

И та, которая выковала, однажды тайно отнесла другому — сыну… А тот отказался. Отвернулся, бросив презрительное: «Мне нужно что-то получше!» И та — она выплавила что-то получше, а лук оставила лежать и дожидаться часа.

И поклялась, что никому не скажет правды о его происхождении и сути.

Если только настоящий хозяин лука не поймёт ее сам.

Не разгадает могущество. Не выберет в трудный час.

…титаны молчали. Впивались глазами — особенно этот, у которого их сотня, Аргус, что ли.

Ждали.

— Я не хочу воевать, — сказал я, опуская лук, отпуская стрелу. — Крон преследовал мою мать. Преследовал моих братьев и сестер. Хотел проглотить меня. Что вы сделали бы — если бы он поступил так с вашими семьями?

Что ж вы там потупились, глаза опустили? Вспомнили, небось — что он как раз и обещал так поступить с вашими семьями? А с некоторыми — уже и начал поступать? И вы так и не решились и так и не собрались?

— С вами у меня нет вражды. Нет причин воевать, пока вы не тронете меня или мою семью.

Из толпы прилетел глумливый смешок. Как его, этого грузного, морда наглая… Менетий или Титий?

— Ты хоть нам-то не ври, сын Крона! Стоишь тут с Урановым луком… трон пришел занимать — и «нет причин, нет причин»…

— Трон, — сказал я, — да на кой мне?! Ищите, кто займет. Решайте.

Повернулся спиной к пораженному гулу там, в толпе титанов. Пошел к братьям и сестрам — знакомиться.

Стараясь заглушить вредный, непоправимо едкий шепоток за плечами.

«Радуйся, маленький Кронид. Только что ты начал войну».

МОНОДИЯ. ГЕКАТА

— Скажи мне, о каком пути ты хочешь узнать, о Прополос[3]?

Прополос — указывающая пути. И значит — лучше других эти пути знающая.

Бесстрашно, бесстрастно ходящая по тайным тропам, безошибочно выбирая нужную.

Чтобы указать.