Инакий 2 (СИ)

Крики боли заполнили весь частотный диапазон. Ненадолго. Несколько секунд и в помещении осталось два живых существа. Один смотрел на другого в ужасе, но последнее обстоятельство, не мешало учёному, подмечать изменения. Канаты мышц, под дряблой кожей оттенка не свежего покойника вкупе с кровоточащими волдырями, всё это создавало противоречивое ощущение. Смертоносная животная мощь, коей впору восхищаться и то, что шокировало Кима в начале боя. Прямой, непокорённый взгляд — человеческий взгляд! Несмотря на жуткие изменения тела, глаза остались теми же! Страшный контраст.

«Хасан» умирал, и причина того не в пулевых ранениях, крупные волдыри достигли порога зрелости и стали лопаться один за другим, испуская белесые облачка.

«Споры,» — догадался Ким.

Грибок хочет жить! Непонятно другое, почему ОН умирает?

Не смотря на явную слабость, у «Хасана», оставалось достаточно сил, он всё ещё мог порвать дюжину таких как Ким. Но он предпочёл закончить по-другому. Рухнул на колени и уже с трудом поднял взгляд на Кима.

— Я человек! — гортанный голос заражённого, придавал весомости. — Оставьте меня! Дайте спокойно умереть!

В этот момент, из открытого шлюза выскочила подоспевшая подмога, ещё одна пятёрка охранников. Стволы автоматов ощетинились в сторону угрозы.

— Не стрелять… угрозы нет! — крикнул Ким, повернувшись к «Хасану».

Голова того упала на грудь, изменённые руки безвольно повисли вдоль торса касаясь пола, смерть сделала своё дело, смерть пошла дальше.

«Вот тебе и плюшевый мишка,» — подумал Ким, испытывая к человеку неподдельное уважение.

А мозг учёного уже работал в нужном направлении. Как такое могло произойти? Очень похоже на трясучку, но конечный этап болезни отличается и главное, скорость течения! Ох уж этот кассир Абрамов, не на своём он месте. Да и сам тоже хорош, поддался на уговор, побоялся потерять место.

Бросив последний взгляд на Хасанова, сидящего среди кучи трупов, Ким направился к санитарной команде. Его ждал карантин, а это значит, море свободного времени, что очень кстати, ведь у него появилась очень перспективная мысль.

Глава 48

Загремели мощные запоры, в смотровое окошко заглянул охранник в чёрной балаклаве.

— Заключенный, встать! — сталь в голосе выдавала лёгкого петуха.

— А пошёл ты! — грубо ответил заключённый.

Охранник нисколько не оскорбился, привык за годы и бить этого зэка бесполезно, а то и опасно для здоровья, выкинуть может что угодно.

Сам зэк, лениво сидящий на одинокой шконке, наблюдал за нестандартной ситуацией. К нему явно кто-то пришёл, иначе бы вертухай как глянул, так и закрыл окошко. А тут даже дверь стал открывать.

— Батюшка, я вас предупредил! — авторитетно выдал вертухай, отходя в сторону.

— Ступай сынок, позднее позову.

На пороге появился бородатый старик в рясе, на шее золочёный крест. Ясный взор голубых глаз, говорил о глубокой вере. Дверь с лязгом захлопнулась.

— Совсем святоши припухли, Хасана уже не боятся, — зэк не стал подниматься, так и сидел себе в ногтях ковырялся, вроде как чистит.

— Я уже своё отбоялся, сынок, — характерно выдающееся «О» в его речи, добавляло особого колорита. — Отец Михаил я, поговорить пришёл!

Зэк усмехнулся, поднял взгляд.

— На войне что ль был, дедуля? Отбоялся он…

— И там был и в местах похуже приходилось побывать, так что понты подальше припрячь, себя настоящего на свет белый выстави, Артур!

Зэк рассмеялся, да так громко, что вертухай на той стороне загремел окошком.

— Исповедь что ли, батюшка?

— Да хоть бы и так! Тебя это сильно волнует? — Отец Михаил подошёл ближе.