Читаем Индеец с тротуара полностью

Долгие годы индейская тема в американской литературе, а затем и в кино использовалась в развлекательных целях: в вестернах, романах и фильмах о покорении Дикого Запада индейцы чаще всего выступали в роли отрицательных персонажей, коварных и кровожадных дикарей, в сражениях с которыми «стопроцентные американцы» — шерифы, ковбои — проявляли чудеса героизма и самоотверженности. Вот так, постепенно, через увлекательные сюжеты, через условные положения приключенческих книг и кинолент в сознание американцев внедрялось убеждение в агрессивности индейцев, а с другой стороны, в их нереальности, в том, что существуют они лишь в невзаправдашнем мире «приключенческого жанра».

Долгое время индейский народ был лишен возможности заявлять во всеуслышание о своих проблемах, возникал в художественной, исторической, публицистической литературе в изображении белого человека. В последнее время положение несколько изменилось. Появился ряд серьезных исторических исследований истории индейцев в Америке. Герой повести «Индеец с тротуара» вспоминает книгу Т. Д. Брауна «Схорони мое сердце в Вундед-Ни». Это документальная история «покорения Запада» в прошлом столетии — безжалостного и систематического уничтожения индейского народа, вытесняемого в места, именуемые резервациями, но более похожие на концентрационные лагеря. «Они давали много обещаний, но сдержали только одно — уничтожить наш народ». В этом высказывании одного из индейских вождей горький итог домашнего варианта колониальной политики американской «демократии».

Повесть Мэлвина Ричарда Эллиса «Индеец с тротуара» — этот своеобразный «антивестерн» — впечатляет именно своей непридуманностью. Охота на человека, виноватого только в том, что у него другой цвет кожи, — не издержки разыгравшегося воображения автора, не история из далекого прошлого, это реальность сегодняшней Америки. В одних обстоятельствах подавление неотъемлемых прав человека осуществляется «невидимым способом»: отказ в праве на работу, мизерная плата по сравнению с тем, что получают за подобный труд те, у кого белая кожа; когда же терпению приходит конец и люди напоминают о своих правах, о своем человеческом достоинстве, «свободное» общество быстро оставляет все церемонии и отвечает открытой жестокостью. Судьба главного героя повести — индейца по имени Чарли Ночной Ветер — символическое отображение участи индейского народа, оказавшегося на положении «лишнего» в сегодняшней Америке. С точки зрения повседневной логики финал — взрыв плотины в надежде уничтожить искусственное озеро, сооруженное электрической компанией и затопившее исконные индейские земли — может показаться условным, чуть наивным. Такими взрывами мир корпораций и большого бизнеса не усовестить и не победить. Но если на время забыть доводы здравого практического смысла, взглянуть на героев повести и их поступки так, как это делает автор, — поэтически-иносказательно, то история жизни и смерти Чарли Ночного Ветра зазвучит песней, печальной и жизнеутверждающей одновременно. Гимном гордому и свободолюбивому индейскому народу, сохраняющему верность земле своих отцов.

Действие повести «Трио «Душа» и сестрица Лу» происходит в современной Америке, но трудно отделаться от впечатления, что речь идет о «временах мирных», а не о самой настоящей гражданской войне. Тяжелые времена, переживаемые сейчас США, — рост безработицы, инфляция, постоянные сокращения расходов на социальное обеспечение — сильнее всего ударяют по национальным меньшинствам: именно там самый высокий процент безработных и минимальные доходы и, как следствие, рост нищеты, болезней, алкоголизм, преступность, в том числе и среди несовершеннолетних. Кристин Хантер в изображении жизни «черного квартала» большого города точна как социолог: есть ощущение безнадежности, гнетущая атмосфера неустроенного быта, хронического отсутствия работы, страшной бедности. Есть мальчишки и девчонки, большей частью из неблагополучных семей, предоставленные сами себе, за свою короткую жизнь успевшие узнать, что значит родиться в Америке с темной кожей. И есть свойственное юности желание постоять за себя, не мириться с неблагоприятными условиями существования, — желание, сочетающееся с неумением осознать, откуда исходит главная опасность и какими способами с ней бороться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение жизни. От туманности до клетки
Происхождение жизни. От туманности до клетки

Поражаясь красоте и многообразию окружающего мира, люди на протяжении веков гадали: как он появился? Каким образом сформировались планеты, на одной из которых зародилась жизнь? Почему земная жизнь основана на углероде и использует четыре типа звеньев в ДНК? Где во Вселенной стоит искать другие формы жизни, и чем они могут отличаться от нас? В этой книге собраны самые свежие ответы науки на эти вопросы. И хотя на переднем крае науки не всегда есть простые пути, автор честно постарался сделать все возможное, чтобы книга была понятна читателям, далеким от биологии. Он логично и четко формулирует свои идеи и с увлечением рассказывает о том, каким образом из космической пыли и метеоритов через горячие источники у подножия вулканов возникла живая клетка, чтобы заселить и преобразить всю планету.

Михаил Александрович Никитин

Научная литература
Цикл космических катастроф. Катаклизмы в истории цивилизации
Цикл космических катастроф. Катаклизмы в истории цивилизации

Почему исчезли мамонты и саблезубые тигры, прекратили существование древние индейские племена и произошли резкие перепады температуры в конце ледникового периода? Авторы «Цикла космических катастроф» предоставляют новые научные свидетельства целой серии доисторических космических событий в конце эпохи великих оледенении. Эти события подтверждаются древними мифами и легендами о землетрясениях, наводнениях, пожарах и сильных изменениях климата, которые пришлось пережить нашим предкам. Находки авторов также наводят на мысль о том, что мы вступаем в тысячелетний цикл увеличивающейся опасности. Возможно, в новый цикл вымирания… всего живого?The Cycle Of Cosmic Catastrophes, Flood, Fire, And Famine In The History Of Civilization ©By Richard Firestone, Allen West, and Simon Warwick-Smith

Аллен Уэст , Ричард Фэйрстоун , Симон Уэрвик-Смит

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука